– Постойте ка, Владлен Алексеевич, – перебивает меня шеф. – Я что то не пойму: а с чего вы взяли, что это – «пустышка»? У вас есть какие то веские основания для этого? Доказательства? Да вы хоть сами то этого ребенка видели? Беседовали с ним?

– Это не имеет значения, Игорь Всеволодович, – отрубаю категорическим тоном я. – Я только что беседовал с его отцом, и он во всем сознался… Мол, рассчитывал таким образом поправить свое материальное положение. Да вы сами знаете, на что рассчитывают простые люди в таких случаях…

В трубке наступает долгое молчание, а потом мой слух оскорбляет односложное словечко, которое я никогда еще не слышал в исполнении Шепотина.

– Поэтому предлагаю не расходовать напрасно государственные средства и немедленно вернуть мальчика родителям, – невозмутимо продолжаю я. – А то его содержание в спецлаборатории плюс исследования – все это нам тоже может в копеечку обойтись, а что в итоге мы будем иметь? Головную боль от сведения концов с концами в финансовых отчетах, и больше ничего!..

Финансы – это та струнка, играя на которой проще всего заставить Шепотина прийти к нужному решению.

Однако шеф мой оказывается скептиком до мозга костей.

– Вы так думаете? – недоверчиво ворчит он. – Черт, я же лично присутствовал при перевоплощениях этого малыша во взрослого кандидата наук! Интересно, каким образом деревенские мужики сумели добиться такого правдоподобия?!

– Ерунда, – нарочито спокойным тоном комментирую я. – Обыкновенное внушение плюс задатки феноменальной памяти у ребенка… Когда я работал в Индии, то, помнится, таких подставных уникумов мне сотнями подсовывали – а там в провинции, между прочим, тоже не сплошные профессора живут!..

Пауза.

– Ну что ж, Владлен Алексеевич. Спасибо, конечно, вам за информацию, но у меня все таки остаются смутные сомнения… Вот что. Пусть этот аферист самоучка – я имею в виду Полетаева старшего – напишет собственноручное признание по полной форме и отдаст его вам. А я приеду – и буду лично разбираться с этой проблемой.

Ну вот, опять сработал проклятый закон подлости! За что боролись – на то и напоролись… Прикрыв глаза, ужасаюсь той перспективе, которая нарисовалась на горизонте.

– Да, кстати, а Бойдин в курсе вашего открытия? – как ни в чем не бывало продолжает Шепотин.

– Д да… То есть нет еще… Его сегодня нет в Конторе…

– Ах да, я и забыл, что он отправился в Новгород, – спохватывается Игорь Всеволодович. – Там еще один «вундеркинд» прорезался, причем с сознанием не кого нибудь, а нашего первого президента!.. Представляете, какой фурор это произведет, если окажется, что это – не «пустышка»?!.

– Представляю, – без энтузиазма бубню я.

– Но вы все равно попробуйте связаться с Константином… Он должен был взять с собой «мобил», а ВЧ канал открыт в любое время, вы это не хуже меня должны знать… Просто, раз уж такое дело, то пусть он еще в Новгороде примет контрмеры против возможных фальсификаций… Вам все понятно?

– Понятно, Игорь Всеволодович, – упавшим голосом ответствую я и торопливо нажимаю кнопку отбоя, с трудом удерживаясь от желания разнести на мелкие кусочки ни в чем не повинный коммуникатор мощным броском в стену.

Нет, ну почему бог обделил меня талантом врать и проворачивать всякие махинации?! Сколько ни пыжься, Лен Сабуров, а интригана и афериста из тебя не выйдет. А жаль. Во всяком случае, в данный момент…

Тем не менее в сложившейся ситуации у меня остается единственный выход.