— Я все давно решил. И все уже сказал. Расширение физических возможностей человека позволит отказаться от необходимости криоконсервации астронавтов. Раз человек сможет жить столько, сколько захочет, длительность полета перестанет иметь значение; а если время будет тянуться слишком долго, астронавты могут впасть в спячку и проснуться, только когда корабль достигнет цели. Я хочу этого, а не вечной жизни для нас двоих.

— Тогда ты не получишь ни того, ни другого. — Тебом Шанкар почти прошептал эти слова, но они гулким эхом разнеслись по комнате. — Только разрушение! Ты забыл слова Зевса? Я когда-то пропел эти строки, взяв имя Гомера. Ты помнишь, как Зевс приказал остальным богам ухватиться за один конец цепи, а сам потянул за другой? Боги убедились, что мощь Зевса превосходит их объединенную мощь? Я и есть Зевс. Я сильнее своих сыновей; даже если бы ты объединился с Шайтаном, с дюжиной Шайтанов, ты не смог бы противостоять мне. Признай меня или умри. После всех этих лет мне нужен друг; еще одного шанса у тебя не будет. Признай меня…

Тебом Шанкар вдруг замолчал. Он медленно перевел взгляд с Рейфа на людей, окружавших Аба. Рейф проследил взгляд Шанкара и понял, что Старец смотрит на неподвижную фигуру Форбрингера. Правая рука Форбрингера была прикрыта полой сливового сюртука. Присмотревшись, Рейф заметил, как вздулись вены на лбу маршала; рука Форбрингера медленно приподнялась.

— Всегда, — шепот Шанкара снова разнесся по всей комнате, — есть людишки, которые хотят сделать невозможное. Смотри и учись, мой будущий сын.

Шанкар приподнял ладонь и ткнул пальцем в сторону маршала ООН.

— Уиллет Форбрингер, — прошипел он, — своей непокорностью ты оскорбляешь меня, поэтому на Земле ты мне больше не нужен. Уиллет Форбрингер, я приказываю тебе умереть.

В мозгу Рейфа пронеслось нечто похожее на то, что он испытал, когда пытался задушить Шайтана. Но только это был приказ не возлюбить, а погибнуть, и направлен не на Рейфа, а на Форбрингера. Еще секунду-другую рука Форбрингера медленно приподнималась. Потом он замер. Маршал обмяк, грузное тело завалилось назад; глаза безжизненно уставились в потолок. Рука упала на колени, из ослабевших пальцев выпал маленький пистолет, глухо звякнув о полированный пол. Шанкар опустил ладонь.

— Итак. — Старец снова взглянул на Рейфа. — Каждую ночь люди засыпают под воздействием энерговолн. Эти же волны питают меня, наполняя мощью высвободившихся людских эмоций. Энергия человеческих чувств аккумулируется во мне, дает власть над жизнью и смертью. Ты сам это только что видел. Ты когда-нибудь сталкивался с такой властью, мой будущий сын? Ты достаточно умен, чтобы знать ответ.

— Аб. — Рейф не сводил глаз с Шанкара. — Как ты, Аб? Ты так хорошо знаком с природой энерговолн, что сможешь освободиться от их влияния. Если получилось у меня, то должно получиться и у тебя. Тебе нужна помощь, Аб. Ты знаешь, какая помощь.

— Мой будущий сын, — снова заговорил Старец. — Сейчас ты приговорил к смерти еще одного человека. Даже если ты признаешь меня, ему придется умереть…

— Лукас!

Слово слетело с губ Аба, прорвав энергетический кокон.

— Лукас! — уже громче крикнул Аб. — Лукас, ко мне!

Сторожевые псы вскочили и, впервые забыв о Рейфе, уставились на окна. Рука Шанкара, приподнявшаяся было, замерла. Раздался шорох ветвей, и в следующее мгновение в комнату влетел серый зверь. Лукас остановился в центре зала и внимательно оглядел собравшихся.