— А уж это вам откуда известно? Неужели удалось раскопать его фото?

— Достаточно почитать внимательно Евангелия. В частности, Матфей указывает в 9:20, что некая женщина «прикоснулась к краю одежды Его», а Марк в стихе 6:56 пишет, что страждущие «просили Его, чтобы им прикоснуться хотя к краю [бахроме] одежды Его». К краю [бахроме] одежды? Какой одежды? Явно речь идет о таллите — еврейском молитвенном покрывале или о tzitzit — цицитах, то есть кистях, привязываемых к облачению согласно порядку, предписываемому в Числах, одной из книг Ветхого Завета. В общем, Иисус одевался по-еврейски.

— Вы рассказываете об обычаях. Допускаю, — не преминула возразить итальянка, — что они действительно самые что ни на есть иудейские, что немудрено, так как Иисус жил в еврейской среде. Но важнее другое — от прочих соплеменников он отличался своим учением!..

Томаш показал Библию, которую снова держал в руках.

— Вопреки вашим представлениям иудейские обычаи занимают центральное место в учении Иисуса. Евангелия очень часто пускаются в рассуждения о тех или иных аспектах еврейских обычаев. И одежда — лишь один из примеров. В стихе 23:5 Евангелия от Матфея Иисус критикует фарисеев, ибо они «увеличивают воскрилия одежд своих», давая тем самым понять, что его собственные филактерии, они же кожаные коробочки для рукописей, были уже, а бахрома покрывала — короче.

— Вот именно! Он был не согласен с иудеями!..

— Это абсолютно нормальный спор евреев между собой! Они обсуждали и до сих пор горячо и страстно обсуждают такие детали! Одни считают, что цициты должны быть длинными, а другие — наоборот, выступают за короткие. Одни полагают, что полоскам пергамента с цитатами из Священного Писания надлежит быть широкими, вроде бы выказывается таким образом большее почтение, а другие отстаивают скромность, представляемую узкими полосками. Никакому римлянину или другому пришлому человеку в голову не приходило и не приходит всерьез обсуждать эти никчемные подробности. А вот истинный иудей готов биться за эти, как он считает, принципы до конца. Понимаете? И то, что сам Иисус уделяет столько внимания этим дискуссиям, как раз и свидетельствует, что он еврей, иудей до мозга костей!

Итальянка подняла палец, как перед провозглашением чего-то важного с пометкой «молния».

— Постойте-ка! Были некоторые еврейские обычаи, которым он не следовал. Например, в еде. Помнится, Иисус вопреки Писанию заявлял, что не бывает пищи «нечистой»…

Томаш стал перелистывать Библию.

— Об этом читаем у Марка, — сказал он, найдя нужный стих. — Вот в 7:18–19 говорит Иисус: «Неужели вы так непонятливы? Неужели не разумеете, что ничто, извне входящее в человека, не может осквернить его? Потому что не в сердце его входит, а в чрево, и выходит вон, чем очищается всякая пища».

— Именно это я и имела в виду. Так он противоречит или нет Священному Писанию?

— Вероятно, но не обязательно, — в свою очередь, возразил историк. — Важно подчеркнуть, что есть весомые основания сомневаться в том, что Иисус объявлял чистой всякую пищу, входя в противоречие с Ветхим Заветом.

— Это почему же? Отчего вы так решили?

— Потому что декларация о чистоте не является цитатой высказывания самого Иисуса, а только комментарием Марка. Кроме того, комментарий этот противоречит другим текстам Нового Завета, — он стал искать нужный стих.