Проводив меня почти до дома, Иван, не прощаясь, исчез. Удивительное умение возникать при необходимости и исчезать, когда опасность минует. Мне бы его, хотя бы частицу – вечно тороплюсь или медлю, высовывая в неположенные ситуации запоминающуюся свою физиономию.

Заперев за собой дверь квартиры, я по привычке тщательно проверил телефон, настольную лампу, карнизы, все места, куда непрошенный визитер мог днем приспособить подслушивающее устройство. Есть! Под опорным диском настольной лампы – небольшой черный цилиндрик, внутри телефонного аппарата – второй, к карнизу прижался третий.

Когда же они успели? И главное – кто? Скорей всего, «музыканты», больше некому, вряд ли пойдут на это шестерки из депутатской команды.

Оставил приборчики невыключенными – разговаривать по телефону не собираюсь, гостей не ожидаю.

Словно опровергая глупую уверенность, зазвонил аппарат. Интересно, кто меня домогается поздно вечером? Волин? Ромин? Другие деятели из Кимовска?

Осторожно снял трубку.

– Слушаю вас?

Молчание.

– Алло! Алло! Отвечайте!

– Я тебя разбудила?…

Светка!! Вот уж кого не ожидал, перестал надеяться на примирение… В голосе виноватые нотки, знакомые ласковые переливы. Издевается над незадачливым любовником или намерена восстановить прежние отношения?

– Нет, ещё не ложился… А ты почему не спишь?

– Думаю, – тихо прошептала женщина и вдруг затараторила, будто сорвалась с тормоза. – Знаешь, Костик, мы ведем себя глупо… Не только ты, но и я… Взрослые люди, с одинаковыми взглядами на жизнь, любим друг друга и – разбежались, как обиженные пацаны… Правда, ты оказался кучей дерьма, предателем, сексуальным маньяком, заглядывающем под подол любой бабе, паразитом, сосущем из меня кровь…

Минут пять разгоряченная обидой женщина изобретательно обстреливала меня самыми грязными кличками. Оказывается, я – мозгляк, мерзкий бомж, гнусный алкаш, безвольный мужик…

– … и все же зря мы с тобой разбежались…

– Я не «разбежался», – предельно сухо отреагировал я. – Просто ответил на твои оскорбления. Подумать только, собрала чемодан, выставила в переднюю, даже старые тапочки и поношенные туфли выбросила. А теперь опрокинула на бедную мою голову несколько ведер вонючих помоев. Как прикажешь мне поступить?

– Повиниться, попросить прощения… Я бы простила, Костик, обязательно простила…

– А сейчас? – так же тихо спросил я, чувствуя, как бешенно забилось сердце и перехватило дыхание. – Сейчас прощаешь?

Короткое словечко «да» выдохнуто так, что мембрана почти не дрогнула. Но я понял.

Долгое молчание и – короткие гудки отбоя. Минут пять я вслушивался в них, надеясь на продолжение разговора. Потом осторожно положил трубку. Уже услышанного хватит для максимально активных размышлений на тему о своем собственном будущем. Связанным, конечно, с главной технологиней Росбетона…

Утром, как всегда, приехал на службу около восьми утра.

Вместо мордатого Димыча за столом приемщика сидит его дружан долговязый Фимка и просматривая корешки квитанций. Морда невыспавшаяся, злая. Неужели мордоворот, подобно мне, всю ночь переживал любовную трагедию. Или… комедию, кому что нравится?

– Волин звонил, – сухо проинформировал приемщик. – Просил вас не отлучаться, подождать его приезда.

– И когда он прибудет? – официальным тоном осведомился я, задержавшись возле внутренней двери.