Пришлось вызвать сторожа, дежурившего в лаборатории.

– Тащи огнетушитель, – без предисловий и об»яснений приказал я. – Будем ликвидировать возможный очаг возгорания.

Сторож, мужик средних лет, почесал в затылке.

– Это как же ликвидировать, Сергеич? Пусть постоит до утра – вывезут на свалку…

– А вдруг загорится?… Короче, давай огнетушитель, сами сожжем. А уж негорючее вывезут…

Приказы не обсуждаются не только в армии. Мужик не стал настаивать на своем, притащил сразу два огнетушителя и полведра солярки. Не прошло и пяти минут, как из контейнера повалил густой дым, показались языки пламени. Я ворощил горящий мусор железным прутом, одновременно вглядывался в содержимое железного ящика.

– Иди, Сергеич, сам послежу, пока не сгорит – не уйду, – заботливо предложил сторож, пытаясь перехватить горячий прут. – Моя оплошка – не доглядел…

– Это ты отправляйся на свое место, – возразил я, намереваясь избавиться от нежеланного свидетеля. – Ты ведь не пожарник – сторож, вот и сторожи…Нет в этом твоей оплошки, зря казнишься.

Мужик все же остался. Стоял в стороне с огнетушителем в руках и завороженно смотрел на пламя. Я понимал его недоумение, но ничего другого придумать не мог – проверить правдивость Светланы было просто необходимо.

Мне повезло – прут зацепил висячий замок и вытащил его из контейнера. Я незаметно для сторожа, отшвырнул важную улику в сторону.

– Пожалуй, все, бумага выгорела, остались куски бетона да щебень… Помог огнетушитель. Спасибо за помошь. Не забудь утром напомнить заведующей лабораторией – пусть вывезет остатки, а то так замусорим Росбетон – никакая реклама не поможет. Так и скажи, Сутин предупредил: ещё раз увидит – штраф обеспечен.

Ушел, прихватив обгоревший замок. На душе полегчало. Значит, Светка ничего не придумала, была полностью откровенна, можно исключить её из списка подозреваемых… Нет, рановато, пусть пока переместится с первой линии на вторую, запасную, хотя бы до тех пор пока не прояснит история с загадочным конвертом, не нарисуется адресат. И ещё одно непонятно: зачем понадобилось женщине бросать замок в мусорный контейнер, а потом открываться мне? Очередная уловка или машинальный поступок преступницы, испугавшейся содеянного?

В конторке сидел не Феофанов – тот сменился и теперь отсыпается. За столом – Козырев, тоже пенсионер, но помоложе остальных. Вздорный мужик, склочник и матерщинник, образование, как говорится, семилетка пополам с братом. Лично у меня он вызывает чувство брезгливости – всегда грязный, небритый, с приклеенной на лице ехидной ухмылкой.

– Решил проверить, как дежурю, Сергеич? Чтой то зачастил ты в наш монастырь. Иль жинка – от ворот поворот? Так ты её, стерву, выбрось на помойку, смени на добрую бабу. Типа нашей холостячки Соломиной. Кажись, она давно на тебя облизывается – отказу не будет…

– Спасибо за совет. А проверять сторожей – моя обязанность… Все в порядке?

– Как у доброй бабы за пахухой… Вздрогнуть нет желания? – показал дежурный горлышко бутылки. – Дак ты не стесняйся – спробуй. И закусон найдется… У меня с этим туго, баба приучена не токо постельные нужды справлять, но и мужика держать в теле… Глянь ка, чегой наготовила, – торжествующе раскрыл хозяйственную сумку Козырев. – Здеся и домашняя колбаска, и сальце, и яички… Полный набор…

Не отвечая, я прошел мимо к входу в цеха. Никогда не был любителем возлияний, сейчас – тем более: голова не тем забита, нервишки – на пределе. А вот от «закусона» не отказался бы – после переваренных щей и подгорелых Светкиных котлет в желудке – космическая пустота, тоскливые всхлипывания.