Какой же я дурак! Оставил в одиночестве свободную от производственных тягот женщину, помчался в Москву, хотя мог бы сделать это и в будни – Пантелеймонов предоставил персональному сыщику полную свободу действий. Без ограничения по времени и по затраченным средствам. А я, придурок, полетел к Волину в выходной день. Небось, тоскует бедная девочка, невидяще глядя на экран включенного телевизора, изобретает разного рода ужасы, один из которых – мое бегство из её об»ятий в жирные об»ятия заведующей лаборатории.

Оказывается, Светка вовсе не горевала – «висела» на телефоне, обзванивая многочисленных подружек и друзей. Наряду с деловыми темами – полученный Росбетоном низкопробный цемент, недоразумения с предварительным натяжением арматуры, трудности с выпуском заказанных префектурой тонкостенных конструкций – широко использовались сведения о нарядах, макияже и прочих дамских причиндалах.

Услышав стук двери, Светка торопливо положила трубку и выбежала в переднюю. Мурлыкала кошкой, ласкалась, прижималась, то есть, всячески изображала радость по поводу моего появления.

– Что нового в нашем «монастыре»? – осведомился я, снимая дождевик. – Никого больше не убили? О, черт, совсем позабыл – воскресенье.

– Представь себе – работали. Пантелеймонов просто взбесился – выжимает все соки…

Работа по субботам и воскресеньям – давно забытая практика проклятого прошлого, но, видимо, прорехи в росбетоновской кассе подтолкнули руководство к возрождению старых методов.

– Значит, все тихо и мирно?

– А я откуда знаю? – ещё крепче прижалась женщина, обхватив мою шею. – Только и забот слушать разные пересуды да сплетни… Твоя Соломина снова отличилась – прихватила начальника растворо бетонного узла и подставила под Пантелеймонова. Все думали – инфаркт обеспечен, а он переморгался, отошел… – и тут же без перерыва. – Если голоден, приготовь что нибудь вкусненькое. Лично я готова тебя с»есть с косточками и с хрящиками.

Способности любовницы мне давно известны. И в части голода физического, и в части – сексуального. Поэтому поспешил на кухню удовлетворить хотя бы первый. Благо, накрученный позавчера фарш использован ещё не весь – на пяток котлет осталось.

Пока я крутился возле газовой плиты, Светка из под моих рук таскала полусырые котлеты и с аппетитом уничтожала их без гарнира. Мне досталась половина одной, которую я и поспешил сжевать, намазав остатками горчицы.

Умиротворенная, сытая любовница, как обычно, потребовала совместного отдыха в постели. Я не стал отказываться, ссылаться на усталость и плохое самочувствие, знал – под воздействием светкиных ласк даже мертвец возродится к жизни. Так и получилось – возродился… Утром, когда я под ручку с главным технологом Росбетона появился возле в»ездных ворот предприятия, воротный страж уже поджидал своего непосредственного начальника.

– Сергеич, тебя ищет Пантелеймонов, – с понимающей ухмылкой оглядев Светлану, об»явил он. – Велено без промедления двигать в его кабинет. Кажись, ожидает тебя детское наказание – заранее спущай штаны.

Все понятно – нужно птицей лететь на зов генерального, неся в клюве ожидаемую им порцию информации, которой у меня не было. Ибо сообщать Вацлаву Егоровичу о посещении офиса Волина – все равно, что показывать быку красную тряпку.

Предчувствуя очередную разборку, подружка бросила меня на с»едение и подалась в лабораторию к так нелюбимой ею Соломиной. Вечером пожалеет, залечит раны, нанесенные безжалостным генеральным, а сейчас лучше держаться от него подальше. Когда Вацлав Егорович входит в азарт, достается всем окружающим, не взирая на причастность и степень вины.