– Стоять!

В дверях – Волин. В длинном, почти до пят, плаще, в модной широкополой шляпе.

– Что происходит?

Парни побросали стулья и ножи, приемщик поспешно спрятал кастет.

– Господин Сутин отказался уйти…

– И вы решили выбросить на улицу моего друга?

– Но вы же сами знаете, – приемщик показал на грузовик. – Мы не могли…

Глава «крыши» несколько минут внимательно вглядывался в меня, будто изучали здоровенный синяк под глазом и повисшую правую руку. Его шестерки стояли почти по стойке «смирно», тоже помятые и побитые.

– Господин Сутин – наш сотрудник, считайте, мой заместитель. Прошу извиниться за доставленные ему неприятности.

В голосе – спокойная уверенность в праве приказывать и в том, что отданный приказ будет выполнен. Немедленно и беспрекословно.

Действительно, мордовороты с грациями цирковых медведей принялись склонять бычьи шеи, хрипло бормотать слова извинений. Дескать, бес попутал, не разгадали, с кем имеют дело, впредь – лучшие друзья, не стоит мне таить злобу за полученные ушибы.

Приемщик попутно пытался вправить вывихнутую челюсть, правый его сосед ворочал ногой и морщился от боли, левый стоял, склонив голову набок. Разгромленная комната не имела ничего общего с недавней ухоженной приемной: ломанная мебель, разорваные плакаты, рассыпанные по полу бланки квитанций.

Короче, бедлам!

– Я тоже приношу вам, дорогой Константин Сергеевич, извинения за происшедшее. Можете быть уверены, виновники будут строго наказаны… Разрешите пригласить вас в мой кабинет.

13

Я охотно повиновался. Говорить о Светке в присутствии волинских «пехотинцев» не только нежелательно, но и опасно. Черт их знает, что они могут предпринять, узнав, что жена победителя находится в их власти! В ярости вполне могут выйти из повиновения.

Шел вслед за Волиным, как одержавший победу полководец вдоль строя пленненых солдат. Когда мы следовали по многочисленным переходам и коридорам, позади гулко бухали шаги «конвоиров». Похоже, они не поверили заверению Волина о моем превращении в их дружана, и на всякий случай охраняли своего хозяина и благодетеля.

Как и в прошлый мой визит, Волин не уселся за рабочий стол, вместе с «гостем» занял место за угловым. На этот раз ни коньяк, ни фрукты не появились, видимо, этим хозяин лишний раз подчеркнул чисто деловой характер беседы.

– Я не ошибся, вы действительно соглашаетесь перейти ко мне на службу?

– Почти так… Но попрежнему при выполнении некоторых условий…

– Костяк? Пока что мои усилия по его розыску успехом не увенчались. Но не теряйте надежды, думаю, все уладится.

– Костяк – не самое главное. Похитили мою жену…

Волин огорченно завздыхал, но мне показалось, что за этими сочувственными вздохами таится откровенная насмешка человека, заранее знающего о происшедшем «несчастьи».

– Господи, что за время, что за нравы!… Такая красавица, умница и – вдруг в лапах бандитов… Примите, дорогой друг, мои соболезнования. Поверьте, приму все меры… Если честно – влюбился в вашу супругу с первого взгляда. Да и как можно не влюбиться в такую прелестницу… Только не вздумайте ревновать, – замахал он руками, будто крыльями старинной ветрянной мельницы. – Отношение к Светлане Афанасьевне – чисто платоническое… Похитители вам не звонили?

– Зачем?

– Так уж принято в этих безбожных кругах: назначают сумму выкупа, сроки и так далее…

– Нет, никто не звонил.

– Вот это уже хуже… А может быть вы ошибаетесь, не было никакого похищения, супруга спокойно спит в своей постельке… Давайте проверим, а?

Предложение смахивает на издевательство.