— Мое почтение, адмирал Слоун. Чем могу служить?

Она проигрывает ему голозапись.

Глаза его расширяются до предела.

— Не может быть!

— Покажите мне окно, выходящее на фасад. На бульвар Сатрапии. Немедленно.

Кивнув, он хлопает в ладоши и пальцем подзывает двух помощниц, молодых женщин в тонких просвечивающих золотистых платках, которые следуют за ним, подавая маленькие сушеные плоды. Поднявшись по выложенным голубой плиткой ступеням, они проходят мимо стены из журчащих потоков воды, затем снова поднимаются по лестнице, на этот раз винтовой и столь узкой, что на ней не разойтись даже двоим, и идут по длинному коридору с узкими окнами-бойницами.

— Здесь, — говорит сатрап, нервно жуя маленький темный плод.

Рей подходит к одному из узких окон.

Уже сейчас видны собравшиеся перед дворцом жители Акивы. Пока это еще не толпа, но их устремленные на дворец взгляды полны неприятного любопытства, словно они пытаются решить, что делать дальше. А может, они ищут какие-то признаки того, что происходит там на самом деле, — наверняка они уже видели имперские корабли на посадочной площадке на крыше дворца. И точно так же они видели возросшее количество штурмовиков, проносящиеся в небе СИД-истребители, оккупацию нескольких ключевых точек по всей Мирре.

Ситуация напоминает канистру с топливом, заткнутую подожженной тряпкой.

Тряпка сгорит быстро — быстрее, чем хотелось бы.

А потом последует взрыв.

— Начинай готовить корабли, — говорит Рей Адее.

— Нужно время, чтобы рассчитать гиперпространственные прыжки…

— Это можно сделать и после выхода из атмосферы. Мешкать нельзя.

Встреча закончена.

Пора сказать об этом остальным.

Интерлюдия

Тарис

В темноте вспыхивает красный клинок светового меча.

Мягко покачиваясь, он оставляет во тьме алые полосы. Рядом висит толстый паук-убийца, грудь которого украшает фосфоресцирующий узор в форме черепа. Паук плюется ядом в приближающийся клинок, а затем следует быстрый взмах меча.

Слабый писк, шипение — и на пол падают половинки рассеченного надвое паука.

Девушка с крысиной мордой отдергивает черную портьеру, и в комнату возвращается свет.

Световой меч в руках длиннорылого кубаза. Глаза его скрывают очки с золотистыми линзами, голова обмотана полосами из красной кожи. Клинок исчезает в рукоятке.

Перед ним стоят трое. Двое в черных плащах, лица их скрыты. Третья — молодая женщина, бледная и сгорбленная, словно позвоночник не выдерживает веса ее тела. Пальцы ее шевелятся, словно ноги паука, плетя невидимые нити, которые, вероятно, может видеть только она сама.

Дело происходит на планете Тарис. Теперь, когда с окна отдернута занавеска, видно, что комната находится в ужасающем состоянии. На полу — кишащая клещами груда подушек. Стены испещрены граффити; в их числе — знакомое изображение шлема повелителя ситхов с надписью под ним: ВЕЙДЕР ЖИВ. Повсюду грязь и мусор. Ничем не лучше и вид снаружи — убогие жилища громоздятся друг на друга. Некоторые — просто грузовые контейнеры, другие — опасно покачивающиеся корпуса разбитых космических кораблей. Тут и там грязно-желтые лужи.

— Кредиты у вас? — пищит кубаз на своем родном языке. Крысомордая девушка переводит его слова на общегалактический.

— Это в самом деле его световой меч? — хрипло спрашивает женщина.

— Да, это определенно лазерный меч повелителя ситхов.

— Можно взглянуть?

— Нет, — качает хоботком кубаз. — Нет, пока я не увижу деньги. Или деньги — или Убламон говорит «до свидания».