И Норре нужен один из них.

Она оглядывается, бросая взгляд на крышу игорного дома «Соленая рулетка», куда много лет назад упала отломившаяся ветка старого дерева-джарвала и лежит там до сих пор.

Норра ждет.

Сколько еще? Джес уже должна…

Есть!

Вспышка солнечного света, отраженного в маленьком зеркальце.

Пора.

Подобрав с крыши кусок отвалившейся штукатурки, Норра с силой швыряет его в вертикальное крыло СИДа. Чпок! Как и следовало ожидать, с другой стороны появляется пилот, держа под мышкой шлем. Рука его тянется к личному оружию.

Он нагибается и поднимает брошенный кусок штукатурки.

Норра встает во весь рост и свистит.

Пилот задирает голову, словно свистосвин у норы. Он даже не сразу понимает, что там кто-то есть.

— Эй ты! — кричит он, положив ладонь на бластер.

Вдали, за спиной Норры, со стороны крыши игорного дома, раздается негромкий звук.

Пифф!

Пилот слегка вздрагивает. Слова его замирают на губах, и он опускает голову, удивленно таращась на дыру в собственной груди.

Он даже не падает — просто обмякает.

Норра несколько раз глубоко вздыхает, собираясь с силами. Она стала старше и уже не столь проворна, как когда-то. Кости у нее болят пока только по утрам, но этого вполне достаточно, чтобы напомнить ей, что она уже не прежняя молодая мать, носившаяся по Галактике из конца в конец. Время ее слегка потрепало. Да, она хороший пилот, но… вся эта беготня и прыжки. Нет, это не ее стихия.

«Прыгать не так уж и далеко. Справишься».

Еще раз глубоко вздохнув, Норра бежит по крыше магазина. Впереди — узкое пространство улицы. Изо всех сил стараясь не думать о том, что она может упасть с высоты трех этажей и разбиться о пластокрит внизу, она упирается пяткой в край крыши, собираясь прыгнуть…

…и тут появляется второй пилот СИДа с бластером в руке.

Он начинает стрелять.

Нога Норры соскальзывает, и она срывается вниз.

* * *

Теммин стоит на коленях, прикрывая лицо руками и глядя сквозь пальцы в нацеленное на него дуло бластера.

— Пожалуйста, — умоляет он. — Прошу вас. Я ничего не сделал.

— Знаю, — усмехается имперский офицер.

Теммин вскакивает на ноги, делая вид, будто бросается в другую сторону…

Раздается выстрел. Заряд попадает ему в спину.

Парень падает, чувствуя, как у него перехватывает дыхание. Ему хочется кричать, ловить ртом воздух, кататься по полу в попытке сделать вдох. Но приходится сдерживаться — все должно выглядеть убедительно.

«Лежи. Не двигайся. Даже не дыши.

Притворись мертвым».

Идут секунды. Теммину кажется, что он сейчас посинеет.

Наконец…

— Готово? — спрашивает имперский офицер — на самом деле Синджир.

Рядом, неподвижно, словно вешалка, стоит Костик.

— ЧТО.

Выдохнув, Теммин поднимается на ноги и достает из-под рубашки ретрансляторную панель. Посреди стальной решетки — глубокая вмятина. Этими панелями покрыта внешняя сторона приемной вышки на крыше, и они рассчитаны на то, чтобы выдержать грозу-маусим, так что практически неуничтожимы.

— Еще немного, и вместо вмятины была бы дыра, — ворчит парень, укоризненно глядя на Синджира.

— Что ж, извини, — пожимает плечами тот. — Это была твоя идея — воспользоваться ретрансляторной панелью. А теперь, может, спросишь свой чокнутый автомат, сделал ли он запись?

— Костик, ты сделал запись?

— ТАК ТОЧНО, ХОЗЯИН ТЕММИН.