— Боишься?

— Да, я все время думаю: как это такой болван из Риверхеда оказался в постели с красавицей?

— Ты не болван, — сказала Августа и коснулась его щеки кончиками пальцев.

— Но я все равно чувствую себя болваном.

— Почему?

— Потому что ты такая красивая.

— Берт, если ты будешь продолжать в том же духе, я возьму молоток и дам тебе по башке.

— Откуда ты знаешь?

— Про что?

— Про молоток. Про то, что это лучшее оружие для женщины.

— Я не знала.

Какое-то время они лежали молча, потом Августа сказала:

— Расслабься, Берт…

— В этом-то и состоит проблема…

— Если тебе так хочется, я могу сделаться ужасной. — Она скорчила гримасу. — Ну как?

— Красота!

— Ну погоди… — сказала Августа, — я иду за молотком.

Она встала и голой вышла из спальни. Когда она вскоре вернулась, в руках у нее действительно был молоток.

— Тебе когда-нибудь давали молотком по башке? — спросила она, подходя к кровати.

Она уселась в постели по-индейски, поджав под себя свои длинные ноги, застыв с прямой спиной.

— В тебя когда-нибудь стреляли? — спросила она.

— Стреляли.

— Это пуля? — осведомилась Августа, дотрагиваясь молотком до шрама на плече.

— Да.

— Было больно?

— Да.

Она нагнулась, поцеловала шрам, потом снова выпрямилась и сказала:

— Учти, ты имеешь дело с Безумным Молотком. Еще одно слово о моей красоте и — бах! бах! — твои приятели будут расследовать дело об убийстве.

— Понял.

— Это обязательная сексуальная сцена, — продолжала она. — В ближайшие десять минут я попытаюсь тебя отвлечь от тяжких дум. Если у тебя ничего не получится, то я тебя огрею по башке молотком. — Она повернулась к нему, приоткрыв губы и чуть высунув розовый язычок. — Ну что, начинаешь понимать, что к чему?

— Вроде бы…

Августа опустила голову на подушку, вытянула свои длинные ноги и тесно прижалась к Берту. Рука ее по-прежнему сжимала молоток.

— Слушай меня внимательно, — прошептала она.

— Слушаю.

— Мы будем очень много значить друг для друга.

— Конечно.

— Мне страшно, — сказала Августа и часто-часто задышала. — Мне никогда так не было страшно в постели. Ты мне веришь?

— Верю.

— Мы сейчас будем любить друг друга.

— Да, Августа.

— Потрогай меня, — прошептала она, и молоток выпал из ее разжавшихся пальцев.

Пока они были в кровати, телефон звонил четыре раза. Автоответчик вступил в диалог после первого же звонка.

— Вдруг кто-то важный, — прошептал Клинг при первом звонке.

— В данный момент у меня нет никого важнее тебя, — отозвалась Августа, встала и пошла на кухню. Она вернулась с бутылкой шампанского.

— Отлично! — воскликнул Клинг. — Как это ты догадалась, что я умираю от жажды.

— Открой, а я пока придумаю тост.

— Ты забыла бокалы.

— Возлюбленным ни к чему бокалы.

Клинг откупорил бутылку.

— Ну как, придумала тост?

— Ты льешь в кровать.

— За кого же мы выпьем?

— Как насчет Джона и Марты Митчелл?

— Почему бы нет? Так выпьем же…

— А может, за нас? За Берта и Августу.