Захлопали

         двери.

         Вошел он,

         весельем улиц орошен.

         Я

         как надвое раскололся в вопле.

         Крикнул ему:

         «Хорошо,

         уйду,

         хорошо!

         Твоя останется.

         Тряпок наше?й ей,

         робкие крылья в шелках зажирели б.

         Смотри, не уплыла б.

         Камнем на шее

         навесь жене жемчуга ожерелий!»

         Ох, эта

         ночь!

         Отчаянье стягивал туже и туже сам.

         От плача моего и хохота

         морда комнаты выкосилась ужасом.

         И видением вставал унесенный от тебя

         лик,

         глазами вызарила ты на ковре его,

         будто вымечтал какой-то новый Бялик

         ослепительную царицу Сиона евреева.

         В муке

         перед той, которую отда?л,

         коленопреклоненный выник.

         Король Альберт,

         все города

         отдавший,

         рядом со мной задаренный именинник.

         Вызолачивайтесь в солнце, цветы и травы!

         Весеньтесь, жизни всех стихий!

         Я хочу одной отравы —

         пить и пить стихи.

         Сердце обокравшая,

         всего его лишив,

         вымучившая душу в бреду мою,

         прими мой дар, дорогая,

         больше я, может быть, ничего не придумаю.

         В праздник красьте сегодняшнее число.

         Творись,

         распятью равная магия.

         Видите —

         гвоздями слов

         прибит к бумаге я.

    1915

России

         Вот иду я,

         заморский страус,

         в перьях строф, размеров и рифм.