|
Его нынешний визит тут же обрел надежное основание, и это позволило ему чуть ли не играючи орудовать в разговоре тем, что мы назвали ключом. Чэд не выказал и тени смущения, однако не скрыл, что тревожился за Стрезера после их недолгой загородной встречи, тревожился настолько, что у него появились сомнения и опасения относительно душевного состояния его старшего друга. Чэд беспокоился только о нем, Стрезере, и уехал единственно для того, чтобы снять напряжение, помочь Стрезеру собраться с духом, или, иными словами, упасть с неба на землю как можно мягче. Видя его теперь явно приунывшим, Чэд со свойственным ему добродушием готов был полностью пойти ему навстречу, и Стрезеру стало предельно ясно, что Чэд будет до последнего момента осыпать его самыми правдивыми заверениями. Вот что произошло между ними, пока Стрезер находился у Чэда в гостях: отнюдь не касаясь привычных тем, занимавший гостя хозяин дома просто жаждал с ним во всем согласиться и вовсе не счел преувеличением, что был бы «законченным негодяем».
– Еще бы… если бы я сделал что-нибудь подобное… Надеюсь, вы верите, что я и на самом деле так считаю. – Я хочу, – сказал Стрезер, – чтобы ты запомнил это как последние обращенные к тебе слова. Не знаю, что еще я мог бы тебе сказать или что еще мог бы сделать сверх того, что уже сделал. Чэд воспринял это, почти не притворяясь, как прямой намек. – Вы виделись с нею? – Да, виделся… заходил, чтобы попрощаться. И если бы я сомневался в правильности того, что тебе говорю… – Она бы ваши сомнения развеяла. – Чэд – ну еще бы! – все понял. И это заставило его даже ненадолго замолчать, хотя он тут же спохватился. – Она, надо полагать, была бесподобна? – О да, – откровенно признался Стрезер. Вот и все, что было сказано между ними по поводу обстоятельств, сложившихся в результате той злосчастной случайности. Оба, вероятно, мысленно возвращались к происшедшей на прошлой неделе встрече за городом. Это стало очевидным, когда Чэд сказал: – Не знаю, что вы на самом деле все это время думали, и не знал никогда – от вас, право, всего можно ожидать. Но естественно… естественно… – И он без тени смущения, скорее с явной снисходительностью запнулся, сделал паузу. – В конечном счете, сами понимаете, я говорил с вами так, как должен был… Иначе и не полагается – вы согласны? – говорить о подобных вещах. Однако, – он улыбнулся и с философским видом заключил, – все ведь окончилось благополучно. Обуреваемый всевозможными мыслями, Стрезер встретился с ним глазами. Почему он сейчас, поздно ночью, после совершенного им путешествия, кажется таким обновленным, таким бесконечно молодым? Стрезер мгновенно понял почему – да потому, что он моложе, да, моложе мадам де Вионе. Стрезер не высказал вслух всего, что пришло ему в голову; он сказал совсем другое: – Ты действительно был где-то далеко? – Я был в Англии, – охотно, без секунды промедления ответил Чэд, но от дальнейших объяснений воздержался и лишь добавил: – Иногда необходимо поменять обстановку. Стрезер вовсе не жаждал вдаваться в подробности, он жаждал только тем или иным образом оправдать свой вопрос. – Разумеется, ты волен поступать как тебе заблагорассудится. Но, надеюсь, на этот раз ты уезжал не из-за меня? – Из-за того, чтобы избавиться от стыда, зная, как мы вас замучили! Ох, мой дорогой друг, – Чэд от души рассмеялся, – чего бы только я не сделал ради вас! Стрезер не преминул ответить, что хочет воспользоваться этим его расположением. – Даже рискуя наскучить вам, я, как ты знаешь, оставался здесь по определенной причине. |
