О, боже! – Эмрис запнулся. А, может, она так настойчиво помогает ему, потому что ей, как «настоящей» и «истиной» аристократке император уже по секрету открыл замысел их поженить?! А ему просто еще не сказал? И об этом завтра и будет речь?! Аерон скажет, что он должен поехать вот с этой красоткой в дом ее отца и попросить руки, и… Может, она любовница императора и ее надо теперь как то пристроить? О, Создатель, что ему тогда делать?! Какая, к черту, женитьба?!

– Барон, у вас такой вид, будто вы пытаетесь посчитать в уме годовой оборот империи от торговли сукном.

– А? – Эмрис меньше всего ожидал услышать нечто подобное.

Они как раз подошли к столам и, отпустив руку Эмриса, женщина приблизилась к наполненным вином кубкам. Взяла два, переглянувшись при этом – Эмрис заметил – с каким то пока незнакомым мужчиной. Тот походил на Рейберта цветом волос и легкой небритостью, и на Аерона – телосложением, но больше Эмрис пока ничего сказать не мог.

Женщина отсалютовала бокалами незнакомцу и подмигнула – не призывно или кокетливо, а так, как делают мальчишки подростки при дворе какого нибудь лорда, когда затевают злобный розыгрыш старого местного аббата.

Он что стал частью какого то спектакля и изысканно злых шуток?

– Семьдесят шесть тысяч золотых деорсийскиев талиев, если вам интересно. – Леди вернулась к нему и предложила бокал. В ее голосе звучала тихая горделивость. – И с вашей помощью в Редвуде лично я надеюсь их приумножить, по меньшей мере вдвое.

Эмрис с трудом вспомнил, о чем она говорила до этого, и кое как соотнес с последней репликой. Леди направилась к лоджии, и Железный пока счел за лучшее держаться рядом.

Присутствующие на балконе две пары, увидев их, поклонились и вышли. Не хотели оставаться в одном месте с таким, как он, или предпочли не связываться с такой, как она? Пока Эмрис супился, размышляя, леди легонько стукнулась с его бокалом своим и прошептала:

– Мои поздравления, барон, – пригубила. Чуть поджала губы и расценила затяжное молчание и бездействие Эмриса по своему.

– Я вам не враг.

О, в это он очень, очень хотел верить. Но нутро наемника подсказывало, что, наверное, именно с этих слов начинались все истории, в конце которых мужчину находили обнаженным в постели с торчащим из груди отравленным кинжалом и раскиданные вокруг вещи женщины, которые все еще хранили аромат ускользнувшей убийцы.

– Постарайтесь немного расслабиться, – сказала леди совсем просто. Не глядя на него, она встала у ограждения лоджии так, чтоб спиной опереться о парапет и смотреть сквозь открытые двери в банкетную залу. – У вас очень напряженный и мрачный вид. Когда вы говорили с бароном Риньи и даже когда спорили с этим недоумком Ворнли, вы и то выглядели лучше. Выдохните, Эмрис. – Она все же коротко взглянула на него необычными глазами. – Поверьте, вы отлично держитесь и все делаете правильно. Поэтому не будьте слишком строги ни к себе, ни к другим и улыбнитесь. Вам идет.

– Вы наблюдали за мной? – Вопрос вылетел сам собой.

Женщина повела плечом и вновь уставилась на толпу, снующую вокруг столов.

– Как и все здесь сегодня. – Леди не таилась. Она вновь пригубила, и, облизнув заблестевшие от вина губы, заметила. – Послушайте доброго совета: приучитесь слышать все, что говорят вокруг, но не вздумайте слушать то, что говорят конкретно о вас. Есть такие люди, думаю вы тоже их знаете, которые любят поговорить. Они будут говорить всегда, и всегда будут подчеркивать свое происхождение, потому что ничего другого у них нет. А у вас есть меч, голова и, как минимум, честность и харизма – иначе вокруг вас не собрались бы не то, что «Железные братья», но даже какие нибудь «Деревянные ослы».