Взойдя на палубу, Тибор с облегчением ощупал свои котомки, которые я опустил прямо на пол.

– Мне удалось спасти самые важные травы и снадобья, а заодно и мои рабочие инструменты. Они нам пригодятся.

Нура радовалась; забыв о сдержанности, она крепко обняла отца и гладила его волосы. Я помрачнел: они считают, что победили, хотя через несколько мгновений умрут.

Барак по-прежнему призывал Дерека сдвинуться с места. Однако добился только, чтобы тот, позеленевший от испуга, приоткрыл глаза и затряс головой, давая понять, что спускаться не намерен.

Прямо на нас надвигалось неизбежное. Последний великий вал приближался к нашей деревне. Наверняка сейчас он нас уничтожит. С чего бы воде вдруг просочиться под наше судно и приподнять его: она нанесет нам лобовой удар и превратит в пыль.

Все завопили.

Ничего не поделаешь. Мы были всего лишь зрителями катастрофы. Мы ожидали оглушительного треска, после которого от нас останутся одни ошметки. Конец принесет нам избавление.

Обрушившись на нашу деревню, Волна встретила препятствия. Рельеф местности оказал ей сопротивление. По обеим холмистым сторонам она наталкивалась на твердые выступы, что создало соударения, откатные волны; другая волна, слева, смяла ее сбоку; то же самое произошло справа. Волны преломлялись, сталкивались. Мы, беспомощные, оглушенные, присутствовали при сражении этих огромных масс воды, которые бились одна о другую, при каждом столкновении становились выше, а потом тяжело обрушивались на нижние. Эта борьба обретала титанический масштаб. Валы раздирали друг друга.

Нашу опушку захлестнуло боковое течение, закружилось по ней, после чего в страшном скрежете водяной вал сотряс наше судно, покачнул его, поднял…

Завертевшись, мы оказались возле дерева, на котором укрылся Дерек.

– Прыгай!

Барак распахнул руки. Воодушевленный его жестом, Дерек отпустил ствол, за который цеплялся, и бросился в пустоту.

Барак принял его прямо на грудь и среди разбушевавшейся стихии разразился счастливым смехом, после чего, прокашлявшись, зычно крикнул:

– Гляньте, что за диковинную птицу я спугнул из гнезда!

Едва он успел договорить, как Дерек лишился чувств. Барак устремился в дом, уложил его на койку и привязал, чтобы тело не болталось в ней и не стукалось во время качки.

Грозная неукротимая Волна продолжала свой путь, а мы отныне стали ее частью. Порывы ветра создавали вокруг нас пенные воронки, волны неистовствовали. И все же, неотступно боясь, что наше судно треснет и пойдет ко дну, мы плыли. Как бы силен и постоянен ни был наш страх, что нас поглотят разбушевавшиеся воды, мы плыли. В этом хаосе, вибрациях и смятении мы обрели свое временное пристанище.

Нас сопровождали четыре плавучих дома поменьше. Они не имели управления, не могли выбрать себе курс, остановиться, однако, юркие, проворные, они держались на поверхности. Мы заклинали небытие! Вместо того чтобы думать о многочисленных умерших, разрозненные и искромсанные останки которых были разметаны Волной, я радовался при виде уцелевших. Мы приветствовали друг друга, радуясь, что начинаем наше путешествие вместе.

А Ветер и Волна схватились насмерть. Они затеяли свирепую, ожесточенную битву, жертвами которой становились мы. Они состязались, кто сильнее измучает нас: Волна – швыряя нас с гребня в пучину, с пика в долину, а Ветер, разъяренный преградой, которую выставила ему Волна, в гневе на нее свистел, издевался, колошматил и с пронзительного стона срывался на злобный окрик, норовил снести с наших домов крышу, ставни, обшивку, нас самих. И не было управы на две эти неистовые стихии.

Я приказал Тибору, женщинам и детям укрыться внутри. Нура отказалась. Я настаивал:

– У нас не хватит веревок, чтобы привязать вас всех. На палубе останемся только Барак, Влаам и я.

Нура согласилась с моим распоряжением лишь ради того, чтобы подать пример и признать на людях мой авторитет, но я понял, что даже с риском для жизни она предпочла бы, как и я, наблюдать за развитием событий.