– Понимаю... – начал я и замер на полуслове, потому что неожиданно корпус аэробуса задрожал, как от сильного удара.

– Вниз, быстро! – крикнул я и потащил Падму на пол, подальше от окна аэробуса. Тут проявилось еще одно замечательное качество экзотов: они безоговорочно доверяют профессионалам – людям, знающим свою работу. Он послушно подчинился мне, не проронив ни единого слова.

– Что это было? – спросил он через некоторое время, все еще продолжая неподвижно лежать на том месте, куда я его пристроил.

– Нас пытались сбить, – коротко бросил я. – Пожалуйста, оставайтесь внизу.

Пригибаясь, я пробежал по проходу, открыл дверь пилотской кабины и переступил ее порог. Как по команде, головы Аманды и Мигеля повернулись в мою сторону, их лица были встревожены.

– Кто это охотится за нами? – спросил я Мигеля.

В ответ он лишь пожал плечами:

– Не знаю. Здесь, в Нахаре, ожидать можно чего угодно, а сделать это мог кто угодно. Революционер или тот, кто терпеть не может дорсайцев, экзотов, а возможно, и меня. Наконец, это мог быть пьяница, наркоман или «герой», показывающий свою молодецкую удаль.

– И при этом имеющий боевое оружие, – добавил я.

– Ну, это не проблема, – усмехнулся Мигель. – Сейчас трудно найти в Нахаре человека невооруженного, и большинство из них, законно или не очень, владеют настоящим оружием.

Кивком головы Мигель показал на ветровое стекло.

– Во всяком случае, мы уже почти прибыли.

Я прижался лицом к стеклу иллюминатора. Гебель‑Нахар – правительственная резиденция колонии, сверху выглядела как цепочка соединенных между собой строений, спускающихся до середины склона невысокой горы. В ярком солнечном свете он напоминал бы модный курорт, построенный на сбегающих вниз по крутому склону открытых террасах, если бы каждая терраса не упиралась в глухую стену, представлявшую собой мощное фортификационное сооружение, оснащенное тяжелой артиллерией. Имея хорошо обученный гарнизон, Гебель‑Нахар, по крайней мере, был неприступен для атакующих с равнины.

– А что по ту сторону? – поинтересовался я.

– Отвесная скала с вырубленными площадками для тяжелых орудий. К орудиям ведут прорытые в горе туннели, – ответил Мигель. – На их строительство ранчеры не поскупились. Если действительно станет жарко, и они, и вся их родня сбегутся под защиту этих орудий.

Не успел он договорить, как наш аэробус мягко заскользил по взлетной полосе. Оставив пилотскую кабину, мы присоединились к Падме и уже через несколько мгновений один за другим спустились на гладкий бетон.

– Совершенно не могу понять, что происходит, – озадаченно произнес Мигель, удивленный необычной тишиной, царившей вокруг.

Не двигаясь с места, мы настороженно озирались, готовые в случае опасности возвратиться в аэробус и немедля снова подняться в воздух.

Громкий крик заставил всех нас резко повернуться. За криком послышался топот ног, а еще через мгновение на взлетную полосу выбежал солдат в зелено‑красной униформе нахарской армии с нашивками музыкантской команды и с болтающимся на боку энергоружьем. Добравшись до аэробуса, он остановился напротив нас, покачиваясь и с трудом переводя дух.

– Сэр... – Воздух со свистом вырывался из его натруженных легких. – Ушли...

Мы молча ждали, когда солдат восстановит дыхание, и действительно, через несколько секунд он предпринял новую попытку на архаичном испанском объяснить, какое чрезвычайное происшествие заставило его так бежать и так запыхаться.