|
Один, очень толстый, носил остроконечную белесоватую бородку и усы, кончики которых были расчесаны и закручены вверх; у другого, помоложе, во всем черном, осанка была менее рыцарская, зато чин, пожалуй, повыше, - на шее у него блестела золотая цепь с каким-то орденом. Оба они были, видно, иноземцы, так как с любопытством разглядывали замок, людей и одежды. - А это что еще за дьяволы? - спросил Заглоба. - Не знаю, отродясь не видел! - ответил Володыёвский. Но вот карста проехала мимо и стала огибать двор, чтобы подъехать к главному зданию замка; драгуны остались у ворот. Володыёвский узнал офицера, который командовал ими. - Токажевич! - крикнул он. - Здорово! - Здорово, пан полковник! - Что за бездельников вы привезли? - Это шведы. - Шведы? - Да, и, видно, важные птицы. Толстяк - это граф Левенгаупт, а тот, потоньше, Бенедикт Шитте, барон фон Дудергоф. - Дудергоф?! - воскликнул Заглоба. - А чего им тут надо? - спросил Володыёвский. - Бог их знает! - ответил офицер. - Мы их от Бирж сопровождаем. Наверно, к нашему князю на переговоры приехали; мы в Биржах слыхали, что великий князь собирает войско и хочет учинить набег на Лифляндию. - Что, шельмы, испугались! - закричал Заглоба. - То на Великую Польшу учиняете набег, короля изгоняете, а тут к Радзивиллу на поклон явились, чтобы не задал вам жару в Лифляндии. Погодите! Такого деру дадите к вашим Дудергофам, что чулки с ног свалятся! Мы сейчас крепко с вами поговорим! Да здравствует Радзивилл! - Да здравствует Радзивилл! - подхватили шляхтичи, стоявшие у ворот. - Defensor patriae! <Защитник родины (лат.).> Защита наша! На шведа, братья, на шведа! Образовался круг. Шляхта со двора валила к воротам; увидев это, Заглоба вскочил на выступающий цоколь ворот и стал кричать: - Слушайте, братья! Вот что скажу я тем, кто меня не знает: я старый герой Збаража, этой вот старой рукой я зарубил Бурлая, самого великого гетмана после Хмельницкого; кто не слыхал про Заглобу, тот в первую казацкую войну, верно, горох лущил, или кур щипал, или телят пас, чего такие достойные кавалеры, как вы, надеюсь, не делали. - Это великий рыцарь! - раздались многочисленные голоса. - Равного ему нет во всей Речи Посполитой! Слушайте!.. - Слушайте же! Пора бы моим старым костям на отдых; лучше б мне на печке лежать, творог есть со сметаной, в саду гулять да яблоки сбирать, над жнецами стоять да девок по спинам похлопывать. Пожалуй, и враг для своего же добра оставил бы меня в покое, ибо и шведы и казаки знают, что тяжелая у меня рука, и дай-то бог, чтобы имя мое было так же известно вам, братья, как известно оно hostibus.<Врагам (лат.).> - А что это за петух так тонко поет? - спросил вдруг чей-то голос. - Не мешай, чтоб тебя бог убил! - закричали другие. Но Заглоба расслышал. - Вы уж простите этому петушку! - крикнул старик. - Он еще не знает, где хвост, где голова. Раздался взрыв хохота, и выскочка, смутившись, стал выбираться из толпы, чтобы уйти от насмешек, которые посыпались на него. - Вернемся к делу! - продолжал Заглоба. |
