|
Скажи на милость, так ты не староста! Благодарение создателю, что ты сюда приехал, ибо у нас память не так коротка, и ни одна заслуга не останется у нас без награды, в том числе и твоя, пан полковник Володыёвский. - Я ничего еще не заслужил... - Предоставь мне судить об этом, а пока возьми вот этот документ, уже заверенный в Россиенах, по которому я отдаю тебе в пожизненное владение Дыдкемы. Неплохое это именьице, сотня плугов каждую весну выходит там в поле на пахоту. Прими от нас его в дар, больше мы дать не можем, а пану Скшетускому скажи, что Радзивилл не забывает ни своих друзей, ни тех, кто под его водительством верой и правдой послужил отчизне. - Ясновельможный князь... - в замешательстве пробормотал пан Михал. - Не надо слов, и ты уж прости, что так мало я даю, но друзьям своим скажи, что не пропадет тот, кто свою судьбу разделит с судьбою Радзивиллов. Я не король, но если б я им был, - бог свидетель! - я не забыл бы никогда ни Яна Скшетуского, ни Заглобы... - Это я! - сказал Заглоба, живо подавшись вперед, ибо его уже разбирало нетерпение, почему это его до сих пор не помянули. - Я догадываюсь, что это ты, мне говорили, что ты человек уже немолодой. - Я с твоим отцом, ясновельможный князь, в школу ходил, а у него сызмальства была склонность к рыцарству, да и я предпочитал латыни копьецо, потому и пользовался его благосклонностью. Станислав Скшетуский, мало знавший Заглобу, удивился, услыхав такие речи, - ведь еще накануне, в Упите, Заглоба говорил, что в школу ходил вовсе не с покойным князем Кшиштофом, а с самим Янушем, что было заведомой неправдой, так как князь Януш был намного моложе его. - Вот как! - сказал князь. - Так ты, пан, родом из Литвы? - Из Литвы, - не моргнув глазом, ответил Заглоба. - Тогда я догадываюсь, что и ты не получил никакой награды, ибо мы, литвины, уже привыкли к тому, что нас кормят черною неблагодарностью. О, боже, если бы я всем вам дал то, что вам полагается по праву, у меня самого ничего не осталось бы. Но такова уж наша доля! Мы отдаем кровь, жизнь, имущество, и никто нам за это даже спасибо не скажет. Да! Что поделаешь! Что посеешь, то и пожнешь. Так бог велит и правда... Так это ты, пан, зарубил преславного Бурлая и под Збаражем снес три головы с плеч? - Бурлая я зарубил, ясновельможный князь, - ответил Заглоба. - Говорили, будто его никто не может одолеть в единоборстве, вот я и хотел показать молодым, что не перевелись еще богатыри в Речи Посполитой. Что ж до трех голов, то и такое в пылу боя могло приключиться; но под Збаражем это кто-то другой сделал. Князь умолк на минуту. - Не тяжело ли вам, - снова заговорил он, - пренебрежение, каким вам отплатили? - Оно, конечно, досадно, - ответил Заглоба, - да что поделаешь, ясновельможный князь! - Утешься же, ибо все переменится. За одно то, что вы приехали ко мне, я в долгу перед вами, и хоть я не король, но посулами не плачу. - Ясновельможный князь, - живо и несколько даже надменно ответил на эти слова Ян Скшетуский, - не за наградами и не за богатствами мы сюда приехали. Враг напал на отчизну, и мы хотим грудью встать на ее защиту под начальством столь славного воителя. Брат мой, Станислав, видел под Уйстем смятение и страх, позор и измену, а в конце торжество врага. |
