-  Вот и хорошо, - подвел итог Середин. - Пошли в деревню.

    Спуск от колдовского логова занял заметно меньше времени, нежели подъем - однако солнце все равно уже клонилось к закату.

    Чабык нашелся в обширном поселке из трех десятков полосатых домов, сложенных из слоистого серо-черного базальта. Он восседал на камне, покрытом мхом и застарелыми рунами, возле столь же старого и замшелого колодца, не имеющего ворота и с частично прохудившейся крышей из дранки. Перед кочевником лежала кошма, на которой возвышалась горка из глиняной и деревянной посуды, нескольких бочонков и одного зеркала, сделанного из оправленного деревянной рамой осколка. Видимо, кому-то из местных удалось разжиться сломанным колдовским артефактом.

    -  Я же просил никого не трогать… - устало вздохнул ведун. - Мы пришли с миром.

    -  А нет никого, - развел руками кочевник. - Убегли. Во-он там в крайнем доме две старухи сидят, и вот в этом дед старый. Слепой совсем, и руки трясутся. Нукеры сказывают, двух девок видели, малыша совсем малого да еще пару человек издалека. Ловить не стали, ты не велел. Так они спрятались куда-то, не видно. Чего же добра не взять, коли бесхозное?

    -  Берите, если таскать не лень, - не стал спорить Олег. Для него, выходца из богатой Новгородской Руси, было ясно, что каимцы бросили в домах только то, что и потерять не жалко. Кроме, разве что, зеркала. Однако не столь зажиточным, хозяйственным кочевникам и деревянная миска была в радость. - Еда какая-нибудь нашлась?

    -  Солонины бочонок да зерна немного.

    -  Отлично. Тогда ночевать здесь останемся. Нам торопиться некуда.

    -  Это разумно, посланник, - степенно кивнул в ответ Чабык.

    Оставив его возле скромной добычи, Середин отправился осматривать селение и очень скоро понял, что оно умирает. В трех из пяти домов печи были холодные, в топках висела паутина. На полках, на столах, на полу лежал толстый слой серой пыли, кое-где обнаружились следы птичьего и мышиного пребывания - причем тоже застарелые. А значит, тут никто не жил как минимум с прошлого лета.

    -  Положим, часть моей вины в этом есть, - вслух признался себе Олег. - Это я отсюда мужчин на битву с Раджафом увел. Но ведь не все же они погибли! Да и семьи должны были остаться, дети, родители. Странно.

    Он свернул к крайнему дому, остановился перед закутанными в платки бабками с желтыми морщинистыми лицами, поклонился:

    -  Добрый вечер, уважаемые! Вы не голодны? Может, воды принести? Как здоровье?

    Женщины не отреагировали - как и не слышали ничего. Продолжали сидеть бок о бок, глядя прямо перед собой, не моргая и вроде даже не дыша. Ведун подумал было сделать наговор на добродушие, но потом махнул рукой. Коли старухи и сами уйти не догадались и родичи о них беспокоиться не стали - значит толку никакого не будет. Расспросить, отчего владения Аркаима в такое запустение пришли, не получится. Для доброго разговора человек с ясным умом требуется.

    -  Ну и ладно, - отвернулся Середин. - Земля Каимовская велика, найдутся и другие обитатели.

    Ночь прошла без приключений. Разместившись в двух соседних домах, кочевники от души протопили печи, сварили в двух ведрах найденную по домам еду: и солонину, и ячмень, и пшеницу - все вперемешку, от души наелись и легли спать, выставив пару дозорных. Деревенские жители не попытались ни напасть на спящих врагов, ни хотя бы взглянуть, кто к ним наведался.