Путешественники сделали короткий привал, не слезая с коней, и Эльрик аккуратно сложил сорванные им растения в кожаный кошель на поясе, отказавшись объяснить, зачем они ему понадобились.

— Едем дальше, — сказал он. — Тайны Трооса ждут нас.

— Отложите свое путешествие на день, незнакомцы, — произнес из темноты нежный женский голос.

Эльрик пригнулся к шее коня, схватился за рукоять «Повелителя Бурь». Низкий глубокий голос подействовал на него самым странным образом. У альбиноса перехватило дыхание, он почувствовал, что стоит на перекрестке дорог Судьбы, по одной из которых ему предстояло пройти до конца, хотя неизвестно было, куда она его приведет. Видение исчезло также внезапно, как появилось. Напряженно вглядываясь в темноту, он медленно произнес:

— Мы благодарим тебя за совет, госпожа. Если ты покажешься и объяснишь, что тебе угодно…

Мощный черный иноходец, с которым женщина справлялась с трудом, вышел из-за кустов. Мунглам восхищенно прищелкнул языком. Незнакомка оказалась красавицей. Лицо и осанка выдавали в ней девицу благородного происхождения, выражение ее больших серо-зеленых глаз казалось загадочным и вместе с тем невинным, Она была очень молода: несмотря на пышную фигуру, ей нельзя было дать больше семнадцати лет.

Эльрик нахмурился.

— Ты путешествуешь в одиночестве?

— В данный момент, да, — ответила девушка, пытаясь скрыть изумление, которое она испытала при виде альбиноса. — Мне нужна помощь… и защита. Я ищу людей, которые проводят меня в Карлаак. Им хорошо заплатят.

— Карлаак в Плачущей Пустоши? Он находится за Ильмиорой, примерно в ста лигах отсюда. Это — неделя быстрой езды. — Эльрик не стал ждать ответа. — Мы не проводники, госпожа. У себя на родине мы занимаем высокое положение.

— В таком случае законы рыцарства обязывают вас выполнить мою просьбу.

Эльрик коротко рассмеялся.

— Законы рыцарства? Мы не выскочки из Молодых Королевств, выдумавшие странный кодекс чести и правила ка все случаи жизни. Нас можно назвать древними рыцарями, которые руководствуются лишь своими желаниями и подчиняют их собственной воле. Ты не обратилась бы к нам с подобной просьбой, если б знала, как нас зовут.

Она облизнула пересохшие губы, неуверенно произнесла:

— Ты…

— Эльрик из Мельнибонэ, госпожа, которого на западе называют Эльриком Убийцей Женщин. Мой спутник — Мунглам из Эльвера; его никогда не мучают угрызения совести.

Она тихо вскрикнула.

— Я слышала о тебе. В легендах говорится о корсаре с мертвенно-бледным лицом, колдуне, продавшем душу дьяволу, и его мече, который питается душами людей…

— Все это так. Легенды искажаются, передаваясь из уст в уста, но, поверь, в них нет и намека на ту страшную правду, которой обо мне никто не знает. — Эльрик замолчал, посмотрел на испуганную девушку, мягко добавил: — Ты все еще настаиваешь на своей просьбе?

Она упрямо поджала губы, делая вид, что ничего не боится.

— У меня нет выхода. Я не могу путешествовать одна. Мой отец, Старший Сенатор Карлаака, очень богат. Карлаак называют городом Нефритовых Башен, наш нефрит и янтарь знамениты на весь мир. Когда ты доставишь меня отцу, он по-царски наградит тебя.

— Думай, о чем говоришь, если не хочешь рассердить меня, — надменно сказал Эльрик, в то время как в глазах Мунглама зажегся алчный огонек. — Мы не клячи, которых можно запрячь, не товары, продающиеся в лавках. Кроме того, — он презрительно улыбнулся, — я родился и вырос в Имрирре, Городе Мечты, столице Мельнибонэ, расположенной на Острове Драконов, и мне ведомо, что такое настоящая красота.