— Должен же я хоть немного успокоить нашу юную леди, Эльрик, — весело произнес Мунглам. — И должен признаться, твое могущество не раз выручало нас из беды. А сейчас я хочу предложить вам разбить лагерь и как следует выспаться, чтобы рано утром отправиться в путь.

— Здесь ты прав, — сказал Эльрик, смущенно глядя на девушку. Внезапно у него перехватило дыхание, и он с большим трудом справился с охватившими его чувствами.

Зарозиния, казалось, тоже не могла оторвать взгляда от альбиноса. Их невольно тянуло друг к другу, хотя ни один из них не догадывался, какое будущее уготовила им судьба.

Стало совсем темно: дни в этих краях были короткими. Пока Мунглам разжигал костер, нервно оглядываясь по сторонам, Зарозиния подошла к Эльрику, разбиравшему травы, которые он собрал в лесу. Вышитый золотом наряд девушки сверкал и переливался в колеблющемся свете. Она искоса посмотрела на альбиноса, затем, увидев, что он поглощен работой, уставилась на него с нескрываемым восхищением.

Почувствовав ее взгляд, Эльрик поднял голову, улыбнулся. Первый раз в жизни в глазах его не отражалась тоска, а лицо было спокойным.

— Это — целебные травы, — пояснил он, указывая на один из пучков, — а это — волшебные, для вызывания духов. Я нашел в Троосе растения, которые могут дать человеку сверхъестественную силу или свести его с ума. В общем, мне удалось собрать богатый урожай.

Она села с ним рядом, провела рукой по черным волосам. Девушка часто дышала, ее большая грудь быстро вздымалась и опускалась.

— Скажи, ты действительно такой злой, как говорят легенды? — спросила она. — Мне трудно в это поверить, милорд Эльрик.

— Я принес зло многим, но, как правило, мне приходилось бороться еще с большим злом. Нет, я не оправдываюсь и отдаю себе отчет во всех своих поступках. Я убивал не только черных магов и тиранов, но и добрых, честных людей. Моя сестра, Каймориль, которую я любил, погибла от моей руки… вернее, от моего меча.

— Разве ты не повелеваешь своим мечом?

— Повелеваю?.. Наверное, да. Я часто задаю себе этот вопрос. Без моего меча я — никто. — Он положил руку на рукоять «Повелителя Бурь». — Я должен быть ему благодарен. — И вновь в глазах альбиноса появилась тоска, исходящая, казалось, из глубин его души.

— Прости, если я пробудила в тебе неприятные воспоминания…

— Не извиняйся, миледи Зарозиния. Ты не могла причинить мне боль, потому что я живу с нею всю свою жизнь. Если быть до конца откровенным, твое присутствие облегчило мои страдания.

Вздрогнув от изумления, она посмотрела на него, потом счастливо улыбнулась.

— Меня нельзя назвать легкомысленной, милорд, но в данном случае…

Альбинос быстро вскочил на ноги.

— Мунглам, костер хорошо горит?

— Да, Эльрик. До утра можно не подкладывать. — Мунглам склонил голову набок, подождал, не скажет ли его друг что-нибудь еще, затем пожал плечами и подошел к седельным сумкам, так и не поняв, в чем дело. У Эльрика не было привычки задавать пустые вопросы.

Альбинос, который просто не знал, как продолжить разговор с Мунгламом, резко повернулся к Зарозинии, заговорил настойчиво, убежденно:

— Я — убийца и вор, недостойный…

— Милорд Эльрик, я…

— Тебя пленила легенда, вот и все.

— Неправда! Если ты чувствуешь то же, что чувствую я, ты знаешь, что это не так!

— Ты слишком молода.