— Не надо меня успокаивать, — я не хотел чтобы эти мерзавцы поняли, что я боюсь. — Я все понял. Я достану корни и кору, а там поговорим о моей судьбе.

— Ты дерзок, но мне это нравится, — проскрипел Гальдвик-старший. — Поэтому я прощаю тебя. Ступай.

— Виноват, но есть еще одно дело. В моей каморке ужасно холодно. Мне сказали, что у тебя, Ульфилла, есть какие-то горячие камни. Дай мне такой камень, иначе я замерзну.

— Разве у тебя нет Эльгит? — Ульфилла развел руками. — Она погорячее Драконьего Камня будет.

— Лёц, мне нравится этот мальчишка, — сказал прокаженный, когда его собутыльники перестали смеяться. — Отведи его в покои для гостей на втором этаже. Пусть выспится. И позаботься, чтобы он с рассветом отправился в путь.

— Все понял, мой лорд, — Лёц подтолкнул меня в спину, заглянул в лицо. — Идем, раб. Ты заслужил хорошую кормежку и теплую постель.

* * *

В комнате для гостей было тепло — в окна были вставлены куски слюды, в четырех медных жаровнях таинственно рдели странные пористые камни. Но меня знобило. Не от холода — от страха.

— Ложись, отдыхай, — велел мне Лёц и вышел, затворив дверь.

Оставаться наедине со своими страхами — не самая приятная ситуация. Я разделся (пальцы у меня дрожали), забрался в постель, но о сне даже речи быть не могло. Эти сволочи все-таки смогли меня по-настоящему напугать. Больше всего мне сейчас хотелось выпить. Точнее, напиться до беспамятства. Пьяное забвение казалось мне единственным спасением от навалившегося на меня кошмара.

Дверь отворилась в тот момент, когда я, вроде, начал немного успокаиваться, и темная тень скользнула в багровый полумрак спальни.

— Ты что здесь делаешь? — буркнул я.

— Меня послал мастер Лёц, — Эльгит шагнула к кровати. — Он сказал, что сегодня ты не должен быть один.

— Ты что, пришла со мной переспать?

— Да. Разве ты не хочешь меня?

— Хороший вопрос, — я посмотрел на женщину и попытался увидеть в ее лице хоть что-нибудь, что позволило бы мне пошутить, но Эльгит была серьезна, и в ее глазах был страх. — Интересные у вас тут порядки.

— Я не нравлюсь тебе? — Эльгит опустила взгляд.

— Нравишься.

— Тогда в чем дело?

— Ни в чем.

Эльгит в мгновение ока стянула через голову платье и села на край кровати, прикрыв грудь скрещенными руками. Только сейчас я заметил, что она намного моложе, чем мне показалось вначале. Без грязной уродливой одежды она казалась совсем юной девочкой. Картина была печальная, трогательная, и сердце у меня екнуло. Сидевшая рядом со мной обнаженная женщина была совсем не похожа на фотомодель, не могла похвалиться ни шармом, ни ухоженностью. Она пахла застарелым потом и коровником, у нее были грязные волосы и ногти, потрескавшиеся губы и мозолистые ладони, но Эльгит была женщиной, и это было главное.

— Иди ко мне, — шепнул я, и Эльгит немедленно выполнила мое желание. Я увидел ее глаза и понял, что не все так просто и нелепо, как мне показалось вначале, когда я решил, что это воля Лёца привела ее ко мне. Взгляд Эльгит доказал мне, что я ошибался.

В ту ночь я понял одну очень простую истину, над которой раньше просто не задумывался. В моей жизни было слишком мало любви и женского внимания и слишком много работы. Мой брак был неудачным, романы чаще всего заканчивались ничем, и потому в своей предыдущей жизни я никогда не встречался с тем, что теперь случилось со мной.

С близостью, в которой так сильно чувство обреченности.

С любовью на краю пропасти.

С романтической ночью, утро после которой может стать последним в твоей жизни.