— Конечно, я всего на мгновение забыл, что ты всего лишь крейон. Ваш народ с незапамятных времен был скопищем мягкотелых и трусливых умников, только и способных копаться в земле и сочинять дурацкие трактаты об устройстве мира. Вряд ли потомок никчемных земледельцев и книгочиев поймет чувства воина, взявшего в руки оружие.

— Я попытаюсь, лорд Лёц.

— Эта земля — осажденная крепость. Вокруг нас черная мгла и козни духов Тьмы, и только мы, народ потомков Айтунга, можем остановить ее. Я знаю, ты ненавидишь меня, потому что я вальгардец. Но и я презираю тебя и весь твой народ. Вы рабы, и сдохнете рабами. Однако, если обороняемая нами крепость падет, вы погибнете раньше срока. Так что есть вещи, которые объединяют нас, крейон. Нравится нам это, или нет, но порой мы должны помогать друг другу ради общего блага.

— Я не понимаю тебя, лорд Лёц.

— Вот этот меч я люблю больше остальных. Посмотри, как красиво отделана рукоять. Это настоящий перламутр. А эфес у него серебряный. Оружейник в Вортиноре взял с меня за работу сорок абернов. А сам меч он оценил в пятнадцать риэлей.

— Достоинство меча не в отделке, а в качестве клинка, — сказал я, не понимая, куда клонит воин.

— Верно, — Лёц улыбнулся. — Соображаешь, крейон. Бьюсь об заклад, что ты много чего знаешь. И что ты можешь сказать о моем клинке?

— Скажу, что я не хотел бы получить удар таким мечом по голове.

— Да, ты прав. — Лёц провел пальцем в перчатке по лезвию меча. — Такой меч разрубит череп пополам, а на лезвии не останется даже щербинки. Этот меч когда-то принадлежал моему деду, хорошему воину. Не знаю, кто и где его выковал, но оружие действительно отличное. А что ты скажешь вот об этом мече? — Лёц взял из пирамиды другой клинок и показал мне.

— Обычный солдатский меч. Железный, лезвие не полированное. Наверняка стоит не так много.

— Опять верно. Этот меч стоит всего пять абернов, но даже он дороже жизни десяти рабов. Так что я его тебе не дам. — Лёц снова улыбнулся, будто сказал мне что-то приятное. — А теперь посмотри сюда.

Он извлек из-под кучи шкур длинный сверток, развязал ремни и развернул холстину. В свертке был меч — длинный, напоминающий японскую катану, с плавно изогнутым, чуть сужающим к острию лезвием и ажурной плоской гардой. Голомени клинка на треть от рукояти покрывала удивительно красивая гравировка — переплетенные побеги, корни и перистые листья. Уж не знаю как и чем работал гравировщик, украшавший меч, только узор выглядел, как морозный. Я не очень хорошо разбираюсь в холодном оружии, но этот клинок показался мне настоящим произведением искусства.

— Роскошный меч, — сказал я. — Тоже дедушкино наследство?

— Хочешь сказать, среди моих предков были ши? — Лёц похлопал меня по плечу. — Нет, приятель. Это мой трофей, и я им очень дорожу.

— Трофей?

— Точнее, я его нашел. Много лет назад, когда я был еще молод, я побывал в руинах одного из древних городов ши к северо-востоку отсюда, за Набискумом. Там, в развалинах, я и натолкнулся на эту скале.

— Скале?

— Так на языке ши называются эти ятаганы. Знаешь, сколько она стоит?

— Даже боюсь предположить.

— Барон Гальдвик предложил мне за клинок две тысячи риэлей, на эти деньги можно вооружить целую конную хоругвь. Но я отказал. Сказать, почему? Этому мечу цены нет. Я показал тебе меч моего предка, но рядом со скале он просто кусок железа. Оружие, откованное человеком, никогда не сравнится с оружием, созданным руками ши.

— Все это очень интересно, но к чему ты рассказываешь мне это?

— Барон послал тебя искать купину. Ты будешь вести поиски в древних руинах, где могут оказаться образцы старинного оружия Изначальных.