— Он не может говорить, но все отлично понимает, — сказал мне Лёц. — У него приказ защищать тебя, так что можешь чувствовать себя в безопасности. Однако запомни: Грим не любит, когда ему смотрят прямо в глаза. Старайся этого не делать.

Я и не собирался играть с оборотнем в гляделки, по мне, так вообще бы его не видеть. Все, что мне оставалось, так это внушить себе, что я отправляюсь в путешествие в компании большой и вполне воспитанной собаки. Лёц предупредил меня, что его питомец принимает животный образ только после заката, но и в этом случае мне ничто не угрожает. Если, конечно, я не буду нарываться.

Я гляжу в спину Грима, идущего впереди, и пытаюсь себе представить процесс превращения. Наверняка это выглядит куда как жутко. В голливудских фильмах ужасов частенько можно видеть, как человек превращается в зверя, но там спецэффекты, а тут все будет натурально. Походка у Грима легкая, чувствуется, что существо и в человеческом обличье обладает неимоверной силой и выносливостью. Наблюдая за моим жутким проводником, я внезапно вспомнил гаттьену. Есть определенное сходство между Гримом и женщиной-кошкой — у обоих идеальное с точки зрения пропорций телосложение, нечеловечески густые шевелюры, особый золотистый блеск в глазах. Но вот у Грима на коже очень много шрамов, особенно на шее, груди, животе и боках. Следы боев? Или следы какой-то чудовищной вивисекции, которую практикуют маги Звездного Ордена?

Селение вилланов осталось позади, мы вышли на поля. Работники провожают нас взглядами, которые я чувствую на своей спине. Они считают, что я обречен. Пусть считают. Мне и самому сейчас кажется, что выхода у меня нет. Одно хорошо — я выбрался из замка прокаженного лорда-разбойника. Других поводов для оптимизма у меня пока нет.

Следуя за проводником-оборотнем я иду вперед, в полную неизвестность.

* * *

До заката мы прошли, наверное, километров двадцать пять, и я сильно устал. В пути мы пару раз делали привал, но Гриму это явно не нравилось — он то садился на корточки, то ходил вокруг меня и бросал мрачные взгляды. Так что отдохнуть толком мне за день не удалось ни разу. Возможно, у него были указания от Лёца не позволять мне расслабляться.

Для стоянки я выбрал небольшой пригорок, поросший соснами и высоким кустарником. Здесь было много бурелома, сосны защищали от пронизывающего ветра и земля была сухая. Повозившись с огнивом, я все-таки умудрился разжечь огонь и занялся ужином. Испеченные в золе клубни квашедара напоминали по вкусу вареную морковь, а ржаные сухари сильно отдавали плесенью, однако голод я утолил. Пока я возился с ужином, Грим куда-то исчез, я даже не заметил, как это случилось.

Он вернулся, когда пришла темнота. Огромный, наверное, метра полтора в холке, красавец-волк вышел из кустов и улегся на брюхо в паре метров от меня, положив массивную голову на передние лапы. Самый обыкновенный волк, только величина необычная, и окрас странный — пятнистый. Сложный узор из черных, серых и белоснежных пятен и полос на шкуре Грима выглядел как настоящий армейский камуфляж. Странно, но в таком облике Грим пугал меня меньше. А еще я был благодарен ему за то, что он избавил меня от удовольствия наблюдать за его перевоплощением.

— Хочешь? — Я протянул волку кусок мяса.

Грим поднял голову, сверкнул глазами — и вдруг заговорил голосом Лёца из Виссинга.

— Не стоит кормить Грима, — сказал Лёц. — Он сам о себе позаботится.

— О! — сказал я, искренне пораженный таким способом общения. — Это ты, лорд Лёц?

— Удивлен? — Волк зевнул, показав мне длинный красный язык и грозные клыки. — Не удивляйся. Каждый Псарь умеет входить в сознание своих питомцев и управлять ими.

Прекрасная новость. Лёц пасет меня, используя Грима. Я все время под присмотром.