– Между прочим, я еще не видел, где ты живешь, – произнес Константин. – Мне можно зайти к тебе?

– Конечно, – сдержанно ответила она.

В присутствии Мартинуса и охранника Айя старалась держаться по отношению к митрополиту корректно. Правда, ей стоило большого труда не поддаться соблазну коснуться его руки или положить голову на его плечо. Поэтому квартира показалась ей вполне подходящим местом для того, чтобы попрощаться.

– В этот час нас не заметят, – произнес Константин фразу, адресованную Мартинусу. – Я скоро вернусь.

«Эльтон» подкатил к дому Айи, и охранник, как всегда, выскочил из машины, не дождавшись ее полной остановки. Константин галантно нес ее сумочку. Никто их не видел. Они прошли мимо дремлющих в горшках хризантем, миновали двери холла. В кабине лифта они еще успели обняться.

– У меня для тебя подарок, – произнес Константин, протягивая ей плоскую коробочку.

Айя не утерпела и открыла. Она увидела ожерелье из кости и в паре к нему сережки. Центральная подвеска была изготовлена в форме Триграма. Сюрприз настолько очаровал и потряс девушку, что она оказалась в состоянии лишь пробормотать банальные слова благодарности. Дверь лифта открылась, они вышли, и Константин защелкнул бесценное украшение на ее шее. Потом поцеловал ее чуть ниже уха.

Когда они шли по коридору, Константин с любопытством оглядывался по сторонам.

«Наверное, он в Лоэно не бывал, – подумала Айя. – Не говоря уже о таком районе, как Олд‑Шорингс». Митрополиту чужд этот образ жизни, как и Айе чужд «Вулкан».

– Постарайся не обращать внимания на груду белья на кровати, – предупредила Айя, поворачивая ключ в двери.

Войдя в комнату и включив свет, Айя поняла, что совершила катастрофическую, непоправимую ошибку. Но слишком поздно.

С кровати на нее, часто моргая глазами, недоуменно взирал Гил.

– Привет! – произнес он.

– А я тебя не ждала, – ответила она на приветствие тоном, который казался ей вполне нормальным, но которого, конечно же, быть не должно.

Гил поднялся на локте и отбросил с лица прядь волос.

– Я звонил и оставил тебе сообщение примерно неделю назад, – попытался объяснить он свое появление. – Еще я звонил тебе на службу, и там мне сказали, что ты отпросилась на несколько дней. Твоя сестра тоже ничего о тебе сказать не могла.

Айя сообразила, что теперь о случившемся знала вся семья.

– И еще твой брат Стопи хотел поговорить с тобой, – продолжал Гил. – Я и не знал, что его уже выпустили из тюрьмы.

Постепенно Гил привык к свету, и тут он заметил Константина. Судя по выражению его лица, он не мог понять, что делал здесь этот высокий темнолицый мужчина, молча стоявший у двери с женской сумкой в руке.

Айя провела рукой по шее и ощутила пальцами ожерелье. Она вспомнила, какой гордостью был преисполнен Гил, когда смог позволить себе купить в подарок Айе браслет с вставкой из кости. Где же теперь тот браслет? Ах да, его же украл Фредо.

Только тут ей пришло в голову, что, пожалуй, кое‑что следовало бы объяснить.

– Гил, это митрополит Константин, – представила она. – Константин, это Гил.

Набрав в легкие побольше воздуха, она умоляюще посмотрела на митрополита.

– Я вам рассказывала о нем.

Константин опустил сумку на пол и с присущей ему уверенностью вошел в комнату.

– Здравствуйте! – прогремел он. – Да, госпожа Айя много рассказывала мне о вас.