В доме его отца, наверное, уже позабыли, что такое мир. Ирландия была постоянно раздираема войнами. А им с Конаром надлежит находиться здесь! Конар нужен Одо, иначе старик не сможет защищать побережье!..

Конар вдруг склонился над нею. Он нежно приподнял ее лицо и вытер слезы. На мгновение, но лишь на мгновение, ей показалось, что его решимость поколебалась.

— Я не смею оставлять тебя здесь, не смею! Ну как ты не можешь этого понять? Тебе придется отправиться в путь вместе со мной! У нас нет выбора.

С этими словами он покинул ее. Дверь за ним захлопнулась, и Мелисанда осталась одна.

Глава 18

Сборы были торопливыми, и Мелисанда даже не успела толком попрощаться с близкими ей людьми. Впрочем, решила она в тот день, дальние проводы — лишние слезы.

Вместе с ними отправились в плавание Свен и Бренна. Филипп с Гастоном остались дома, равно как и Мари де Тресси, несмотря на ее горячие уверения в том, что она прекрасно перенесет тяжести плавания, лишь бы не оставлять в одиночестве свою любимую хозяйку.

Но как ни приятно было иметь подле себя кого-то из близких, Мелисанда намеренно решила сопровождать Конара одна. Не исключено, думала она, что после отъезда Конара на войну, ей придется предпринять какой-нибудь отчаянный шаг, и тогда последствия его пусть лягут лишь на ее плечи.

Ничего определенного она пока не планировала. Она лишь выжидала, как повернутся события. Ведь она повзрослела и приобрела кое-какой опыт. Она побывала в родном замке. И хотя в нем уже сильно ощущалось влияние Конара, он как-никак продолжал оставаться ее родовым гнездом. Да и годы дальних странствий не прошли для нее даром. В Дублине она узнала, что такое человеческое тепло и радушие и познала законы гостеприимства по отношению к странствующим и путешествующим — если, конечно, эти странствующие и путешествующие не разоряют хозяйских владений.

У Рианнон она научилась вежливости и галантным манерам. Она знала теперь, как можно создать уют и тепло с помощью искусно расшитых занавесей на окнах в залах замка. Да, ее дом слишком давно не знал женской руки.

Она овладела ремеслом строгого, но справедливого судьи, призванного разрешать споры между крестьянами и арендаторами. Она знала, как можно припугнуть тех, кто готовит бунт, и усмирить тех, кто уже взбунтовался. Она не хотела покидать свой дом. Она приросла к нему всем сердцем, и с тоской думала о предстоящей разлуке.

Не хотела она и того, чтобы Конар участвовал в иноземных войнах.

Ей постоянно приходилось напоминать себе, что Конара эта война не является иноземной. Он отправился на помощь отцу и дяде — нынешнему Ард-Ригу. А, кроме того, Мелисанда искренне любила свою свекровь и желала ей счастья.

И все же мысль о том, что Конару придется опять отправляться в бой, причиняла ей ужасные муки. Он отправится в бой, он покинет ее. Но она ни за что не решится даже намекнуть ему о том, что будет скучать без него. По сути, она намеренно старалась поменьше общаться с ним в последние часы перед отплытием, благо ей необходимо было защищаться упаковкой багажа, а потом они долго стояли вдвоем с Рагвальдом на галерее крепостной стены, любуясь, над землей сгущаются сумерки и в небесах разгораются звезды. Рагвальд угрюмо указал на прозрачную дымку, сгустившуюся вокруг лунного диска, и предрек дождливую погоду на завтрашнее утро.

— На сей раз я не буду отсутствовать так долго уверяла она старика. — Я обязательно скоро вернусь!

Он лишь молча обнял ее, а она задумчиво смотрела на подступавшую к замку тьму, с которой едва справлялась бледная луна. Она сердито прикусила нижнюю губу. Если ей суждено родить ребенка, она родит его здесь.