— Вот дома сейчас тревожно, — сказал Эрик брату.

Мелисанда вздрогнула, ей показалось, что они говорят о ее доме, но она тут же сообразила, что речь идет Ирландии.

— Отец всегда сумеет защититься, — продолжал Эрик. — Город огромный, стены крепкие. Правда, после смерти деда Найал не очень-то хорошо справляется с малыми королями — все время раздоры и стычки. Но что важно, — решительно предупредил он Конара. — Отовсюду идут вести, что датчане готовят вторжение. Пора вспомнить о наших викингских обычаях! Если бы, скажем, здесь началась война, я созвал бы родичей со всего света, и мы бились бы вместе, плечом к плечу. Датчане не удовольствуются тем, что захвачено, они пойдут дальше и дальше. Их тысячи и тысячи, — так гласит молва, — и скоро они окажутся в самом сердце франкских владений.

— Но крепость неприступна, — возразил Конар. — Не хуже отцовского Дублина. Стены такие мощные, что, сидя за ними, нетрудно отбить и самую крупную армию.

— Крепость — пожалуй, — согласился Эрик. — Но главные бои развернутся в окрестностях. Подумай, брат, где только ни сражались викинги, взять хотя бы нас — Вестфолдов! — Он широко повел рукой. — От русских равнин до Средиземного моря. Даже в землях ислама. И если датчанам хватит отваги, они сумеют пробиться в глубь страны. Кто-нибудь должен дать им отпор.

— Меня тревожит, — сказал Конар, — что франкские бароны недооценивают противника. — Он задумчиво смотрел в огонь, как бы пытаясь заглянуть в прошлое. — Когда отец прибыл в Ирландию, он сразу же стал захватывать лошадей и использовать их в бою. Принято считать, что викинги — просто морские разбойники, что мы только и способны ударить с налету. Кто не видел своими глазами, тот и представить не может, как быстро мы всему обучаемся. К примеру, отец поселился в Ирландии, и теперь наши корабли несут на борту хорошо обученных боевых коней. Многие викинги, правда, и сейчас доверяют только морю да своим кораблям, но есть и такие, кто готов использовать завоеванное. Они станут драться верхом и будут обращать против своих врагов то, чему у них же научились.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — откроешь глаза своим союзникам.

— Еще бы. Потому-то я и одержал тогда победу над Джеральдом. Ему и в голову не могло прийти, что на помощь Мэнону появится целая армия, наполовину состоящая из викингов, явившихся из-за моря со своими собственными верховыми лошадьми!

— Мой тебе совет, брат, — остерегайся! У твоего врага длинные руки, и с годами его ненависть не остыла. Будь настороже и берегись получить удар в спину.

— Единственное, что нас может спасти, — прочный союз баронов. Король в Париже слаб, от захватчиков предпочитает откупаться. А цена все растет.

Эрик пожал плечами.

— Помни, Конар, мы здесь всегда готовы тебе помочь. Молю Бога, чтобы все у тебя наладилось: привезешь Мелисанду домой, там торжественно возобновят брачные обеты, и это даст тебе желанный перевес. Если граф Одо так считает, значит, так оно и есть. А такому союзнику, как граф Одо, цены нет.

— Я тоже так думаю, — согласился Конар.

Он продолжал говорить, Мелисанда слышала его глубокий, звучный, волнующий голос, но слов она больше не разбирала: лицо ее запылало, колени подогнулись. «Так вот в чем дело!» И ее охватил внезапный безудержный гнев.

Он виделся с графом Одо! И получил предупреждение — ему не сохранить своих владений, если остальные бароны не признают его брака законным.

Он попросту вынужден был приехать за ней! И не доброте своей он забирает ее на родину. Все, что ему было нужно, — чтобы она торжественно, при всех повторила свои обеты.