– Алайна Ужасная! – с восторгом заявила она. – Вчера я обезоружила Хаука!

– Кто это?

– Сын Видарра Лейфсона, – пояснила Бенедетта.

– Да ему лет четырнадцать! – воскликнул я. – Если не пятнадцать.

– Он не умеет драться, – бросила Алайна презрительно.

– Из-за чего ты с ним подралась?

– Мы просто упражнялись! С деревянными мечами. Мальчики все это делают, а мне почему нельзя?

– Потому что ты девочка, – с притворной строгостью изрек я. – Тебе положено учиться прясть, делать сыр, стряпать, вышивать.

– Пусть Хаук вышивать учится, – огрызнулась Алайна. – А я воевать буду.

– Мне вышивать тоже не нравится, – призналась Бенедетта.

– Тогда сражайся вместе со мной, – решительно заявила девочка и обратилась ко мне. – А есть название для самки волка? Ну, вроде как лисица для лис или кобыла для лошадей?

Я пожал плечами:

– Волчица подойдет?

– Значит, мы будем беббанбургскими волчицами, а мальчишки пусть прядут пряжу.

– Уставший воин не способен сражаться, – заявил я. – Поэтому младшей из беббанбургских волчиц пора в постель.

– Я не устала!

– Vai a letto! – скомандовала Бенедетта, и Алайна покорно подчинилась. – Милая крошка, – тепло сказала итальянка, когда девочка скрылась в доме.

– Милая, – согласился я, думая о том, что моя дочь мертва, и Этельфлэд мертва, и Гизела мертва, и Эдит тоже. Так много мертвых. Все они стали призраками в Беббанбурге и бродили в пахнущей дымом пелене ночи, наполняя меня сожалением. Обняв одной рукой Бенедетту, я смотрел, как посеребренные лунным светом волны катятся к берегу.

– Думаешь, они придут? – Нужды уточнять, кто такие «они», не было.

– Да.

Итальянка нахмурилась.

– Ты сплюнул? – спросила она вдруг.

– Сплюнул?

Она коснулась моего лба в том месте, которое помазала маслом в часовне накануне моего отъезда в Бургем:

– Так ты сплюнул?

– Да.

– Хорошо! И я была права – опасность грозит с юга.

– Ты всегда права, – беззаботно ответил я.

– Уфф! Но с нами все будет в порядке? Если они нагрянут?

– Да, если мы хорошо потрудимся.

Я ожидал осады, и, если мой сын-епископ говорил правду, Элдред должен быть где-то близ усадьбы Эгила, откуда наверняка пойдет южнее, на Беббанбург. Впрочем, у него едва ли хватит людей, чтобы обложить крепость с суши, не говоря уж о кораблях, способных запечатать вход в гавань. Я намеревался отогнать его, а затем должным образом приготовить крепость: разослать вызов всем соратникам, получившим от меня поместья, чтобы они пришли и привели с собой своих людей с доспехами, оружием и продовольствием. До сбора урожая оставалась еще не одна неделя, но запасы сыра, ветчины и рыбы помогут нам выжить. Необходимо накоптить сельди и насолить мяса. Нужно запасти фураж для лошадей, наделать щитов и наковать оружия. По весне я прикупил целую партию кольев из фризского ясеня, их предстояло нарезать по длине, а кузнецы оснастят получившиеся древки остриями для копий. Я уже послал разведчиков на север и на запад с приказом высматривать приближающихся всадников и предупредить близлежащие поселения, чтобы их обитатели готовы были укрыться в безопасном Беббанбурге.

Отряд Элдреда я ожидал поутру, но, когда поднялся на самую высокую точку крепости рядом с большой стеной, не заметил ни в западной, ни в северной стороне зарева, выдающего лагерь.