– Помоги мне успокоить животных, – шепнула Ромили на ухо мальчику. Вот, оказывается, что ее беспокоило – ребенка срочно нужно было занять делом. Тем более ребенка, обладающего такой могучей силой…

Опять Ромили увидала необычное свечение над головами животных и всадников. Это было возможным из‑за ее дара – ларана, как его называли. Теперь свечение было ярким, многоцветным, пульсирующим. Заметил ли его Кэрил? Ее это страшно заинтересовало, но спрашивать было некогда – ее влекла неведомая сила, плеснувшая из души. Ответ пришел сам собой, ясный, очевидный – он тоже видит. Он включился!

Люди заметно повеселели, успокоились и животные. В наступившей тишине раздался голос Аларика:

– Я уже охотился на баньши, ваи дом. Набил их немало…

– Не сомневаюсь, ты храбрый человек, – ответил Карло, – но ты не понимаешь… Ты ошибаешься, если думаешь, что там, – он указал в сторону теснины и открывавшегося за ней ледника, – нас поджидают только две твари. У нас нет ни собак, ни сетей, ни веревок. Если мы загородимся конями и червинами, в случае удачи сможем прорваться на ту сторону. Но что нам делать дальше? Пешим, без припасов, зимой в Хеллерах!.. И здесь нам оставаться нельзя – мы как в ловушке.

– Лучше погибнуть от клюва баньши, чем испытывать милосердие людей Лиондри, – заявил один из спутников, выехав вперед. – Ваша участь, мой господин, будет и моей участью. Поеду посмотрю, что там впереди.

– Послушай, парень, не пори горячку, – спокойно осадил его Орейн. – Погибнуть мы всегда успеем. Ты бы лучше учился у мальчишки, как обращаться со сторожевыми птицами. Послушай, Румал, ты можешь успокоить этих тварей? Попробуй!.. Вспомни, как ловко у тебя получалось с ястребами и нашими красавицами. И ты будешь нашим лерони, как то бывает у каждого Хастура.

Неужели он тоже догадался? Эта мысль смутила Ромили. Неужели ему тоже пришло в голову, что с этими птицами стоит пообщаться заранее, а не тогда, когда они бросятся на них, хлопая короткими крыльями. Просьба Орейна умалила ее решимость. По силам ли ей войти в контакт со страшными, обезумевшими от близости добычи хищниками, излить на них елей умиротворяющей доброты, сострадания и милосердия?

Ромили глухо спросила:

– Вы шутите, ваи дом?

– Вовсе нет! – ответил за него Кэрил. – Почему не поработать с этими чудовищами при помощи ларана, как со сторожевыми птицами и домашними курами? В них же нет ничего сверхъестественного, и если Ром… Румал соберется с силами – а я ему охотно помогу, – почему, собственно, нам не постараться убедить баньши, что мы вовсе не годимся им на завтрак?

Ромили промолчала – отступать некуда. Это был единственный выход.

– С большой неохотой, – тихо сказал Карло, – я вынужден вручить наши жизни двум детям, которых нам более пристало защищать. Но когда взрослые мужики бессильны… – Он развел руками. – Ребята, у нас нет выбора. Твой отец, Кэрил, костьми ляжет, но скоро доберется сюда. Тебе это ничем не грозит, а нам всем придется помучиться. Нам не позволят так просто расстаться с жизнью.

Кэрил помигал.

– Я не хочу, чтобы вам причинили вред, сир. Я верю, отец в душе знает, что вы добрый человек. Скорее всего, это дом Ракхел настроил его против вас. Как бы я хотел помочь вам поскорее закончить эту ссору! – Мальчик задумался, потом добавил: – Выбор сделан, сир. Я постараюсь помочь чем смогу. Беда только в том, что я их очень боюсь. – Голос Кэрила задрожал. – И Румал их тоже боится, а бояться нельзя, тогда ничего не получится. Я убеждаю себя, убеждаю, что они тоже Божьи создания, но ничего не выходит.