Дождь. Крупный холодный дождь… Барабанит и барабанит по земле. Почва уже пропиталась влагой, вода выступила, а капли все падают, падают… Даже запаха клингфайра не слышно, а это такая вонь, что за версту почуешь. Но нет, не слышно… Все смыл дождь. И небо черным‑черно, полночь, что ли? Ромили села – голова отчаянно кружилась, она ничего не могла понять, потом на мгновение вспомнила свист опускаемого меча, острейшую боль в шее и вновь, потеряв сознание, повалилась на мокрую траву.

Теперь забвение длилось недолго, и не такое оно было полное, мерцало на грани сознания.

Солнечный! Она вновь села – ее неожиданно обильно вырвало. Сразу полегчало, девушка решительно принялась отыскивать в беспробудной темноте вороного.

Напрасно!..

Вокруг стояла глухая вязкая тишина, разве что шелест дождя, редкий свист ветра и еще какие‑то неясные звуки сливались в мучительное, едва слышимое неясное ворчание. Ромили глянула в одну сторону, в другую – неожиданно остро заныла шея, однако прочная мгла поглотила местность и только в нескольких шагах от нее смутно угадывалось тело лошади. Уже привыкнув, девушка обнаружила, что голова коня почти напрочь отрублена и неестественно закинута назад. Здесь же под трупом валялись человеческие останки – по‑видимому, тот самый солдат, кого затоптал Солнечный… Дождь смыл остатки крови, потому, может, особенно отвратительно и зловеще выглядела чудовищная рана. Какой же силы удар обрушился на коня! Солнечный, Солнечный – мертв, мертв, мертв! Она едва не потеряла сознание – голова закружилась, опять подступила тошнота. Солнечный, чьей жизнью она так долго жила…

Которого она так откровенно предала, привела к гибели. Два властителя не поделили трон… Никто из них не достоин и копыта этого скакуна… «Ах, Солнечный… вместе с тобой умерла и моя душа…»

Ромили ощутила пустоту и безысходность – да жива ли она?! Или ей весь этот кошмар только мерещится. Она слышала легенды, в которых рассказывалось, что некоторые люди, распростившиеся с жизнью, еще пытались подать знаки живым, вступить с ними в контакт. «Ах, какой бред! Что я несу! Какие тут могут быть легенды!..» Что ей осталось, кроме ярости и чувства вины…

Она выпрямилась. Начинало светать…

Вокруг лежали трупы солдат – по форме она определила, что здесь были солдаты и Ракхела, и Каролина. Самого короля видно не было, хотя он должен был лежать неподалеку. Ее охватила смутная тревога – неужели Ракхел одержал победу? Нет, что‑то здесь не то – она ясно слышала, как Орейн призывал своих людей схватить узурпатора. Выходит, дело сделано? Тогда почему кругом такая тишь, почему безмолвие?.. Что же случилось на самом деле?

«Какая разница, кто из мошенников займет трон!..»

Наконец к ней вернулось ощущение собственного тела и огромной давящей усталости и бессилия. Над полем в сумрачной мгле черными тенями кружили кворебни. Один из стервятников тяжко опустился на труп Солнечного – Ромили замахала на него руками, – к сожалению, горло еще не подчинялось ей, тем не менее стервятник с ленцой взмахнул крыльями и взмыл в мерцающее, зыбкое, едва различимое небо. На этот раз он улетел, но скоро вернется. Кто сможет помешать?

«Солнечный мертв. Я обучала его, своими руками каждую шерстинку приглаживала. И в конце концов передала его человеку, который повел его на верную гибель… Какой ты был скакун! Никогда не спотыкался, не уставал, ты принес Каролина к тому месту, где тебя поджидала смерть. Лучше бы я убила тебя собственными руками – еще тогда, на постоялом дворе. Лучше бы я не подходила к тебе, когда ты зверем смотрел на этих двуногих, загнавших тебя в тесную коробку. Лучше б я миновала тот постоялый двор, и ты никогда бы не узнал, что такое жалящий огонь, что такое лезвие меча, коснувшееся твоей шеи…»

Вдали в ночи мелькнул и пропал тусклый свет.