Нельзя было медлить, тем более спешить, и все равно должен был существовать какой‑нибудь тактический ход, с помощью которого Ракхела можно было бы выманить из укрытия.

Алдерик подскакал к отцу и что‑то начал страстно доказывать ему. Тот слушал сына, потом, так и не выслушав до конца, подъехал к Каролину.

– С вашего разрешения, сир! Мой сын предложил одну забавную штуку…

Ромили, краем сознания следившая за своими спутниками, напряглась…

– Что, если нам использовать старую как мир уловку – ею часто увлекаются в горах. У нас достаточно лерони, чтобы добиться успеха. Позвольте мне взять два‑три десятка людей – вместе с лерони, чтобы создать иллюзию, что нас во много раз больше. Мы начнем огибать его левый фланг – он не выдержит, ударит. Тут вы его и прижмете. Сир, взгляните на местность – мы начинаем движение вдоль вон той балки…

Каролин, размышлявший некоторое время, прервал его:

– Ясно, Орейн. А что, это может сработать… Нервишки у них того. Ракхелу как воздух нужен хотя бы малюсенький успех. Обороняться с такими людьми можно, воевать – нельзя.

Орейн хмыкнул.

– Да, но у него немало отъявленных негодяев, у которых руки по локоть в крови. Этим терять нечего. Этих бы… в капусту…

– Я не могу рисковать лерони, большинство из них никогда не держали в руках оружия.

Ранальд Риденоу выехал вперед.

– Ваше величество, мой ларан, так же как и мой меч, всегда верно служил вам. Позвольте мне возглавить группу.

– Давай! Собери своих людей. Постой, а хватит у тебя сил, чтобы воспроизвести полноценную иллюзию? Надо взять всех лерони.

– Нам поможет госпожа Ромили, – ответил Ранальд. – Другого выхода нет.

Орейн засомневался:

– Стоит ли брать на такое дело женщину?

– А выбор у нас есть? – спросил Ранальд, однако Ромили, на мгновение оторвавшись от сознания птицы и полностью овладев своим разумом, перехватила у Риденоу поводья и решительно заявила:

– Лорд Орейн! Я – меченосица!.. И в эту минуту я должна быть рядом с братом.

Руйвен слова не вымолвил, однако Ромили почувствовала волну благодарности, хлынувшую из его головы: «Хорошо сказано, сестричка…» Тут же ее обдало трепещущей мыслью Алдерика. Что‑то подобное она испытала в тот день, когда они встретились на ярмарке возле «Соколиной лужайки» в разгар Праздника середины лета.

«Пусть только кончится эта война! Никогда больше не поеду на охоту, теперь‑то я знаю, что чувствует зверь…»

«О, это мысли Орейна, это его стиль… Как это близко к тому, что я сама испытываю!» В который раз Ромили с горечью подумала о том неодолимом расстоянии, которое отделяло ее от Орейна. «Все‑таки у нас столько общего, мы так похожи!»

Что поделаешь – так устроен мир, и Орейн какой он есть, таким и останется. Его не переделаешь… Усилием воли она вновь связалась со сторожевой птицей – теперь Ранальд наблюдал посредством ее мозга за всем, что делалось в лагере Ракхела. Прочь глупые пустые мысли, нашла время, когда взгрустнуть об Орейне или Алдерике.

По периметру позиций Ракхела стояли отряды конницы, ближе к центру – пехота и в самом центре – дурно пахнущие огромные фуры, в которых и хранился клингфайр.