Яркий луч фонаря освещал лишь скользкую дорожку. Голос Джейка отдавался от заплесневевших стен и сливался с протяжным воем собаки. Тяжелый воздух затруднял дыхание, обостряя гнетущее предчувствие беды. Пещера казалась пустой. Джейк осветил глинистую площадку и сразу понял, что случилось. Комья грязи на краю карьера подтвердили его предположения.

– О Боже, нет. Мэгги, нет…

Пес взбесился, когда Джейк приблизился к огромной яме. Фонарь дрожал в руке Джейка, когда он пытался достать лучом дна западни. Тихий стон донесся из глубины. Джейк направил свет в угол карьера и увидел распростертое тело Маргарет. Она лежала в неестественной позе, уткнувшись лицом в грязь. Джейк опустился на колени.

– Мэгги, ты жива?

Она пошевелилась и, собрав силы, подняла голову.

– Джейк?

Все лицо ее было измазано глиной.

– Ты слышишь меня, Мэгги? Ты не поранилась?

– Нет, – произнесла она еле слышно. – Думаю, только ушиблась. Ох, Джейк, где же ты так долго был? Я боялась, что ты не вернешься.

Джейку казалось, что его сердце вот-вот вырвется наружу. От потрясения он даже ничего не мог ей ответить. Был момент, когда он подумал, что она погибла. Сейчас как можно скорее нужно вытащить ее из ямы. Он опустил туда веревочную лестницу и по ней на руках вынес Маргарет. В спальне он уложил ее на кровать и присел рядом, вытирая ей слезы своими пальцами. Неясность нахлынула на него. Он благодарил бога, что с Маргарет все в порядке.

– У меня талант приносить неприятности, правда? – сказала Маргарет минуту спустя. Ее глаза уже сияли легкой радостью.

– Но ты хорошо прыгаешь, – сказал Джейк, стараясь быть строгим.

Она улыбнулась за двоих.

– Куда ведет этот туннель-людоед? И зачем он вообще?

– Он уже был, когда я купил дом. По рассказам, здесь некогда скрывалась шайка воров. Они в случае погони удирали через подземный ход. А яма – для тех, кто отваживался преследовать преступников. Отличная ловушка, да?

Он поймал себя на мысли, что хочет погладить волосы Маргарет и сказать ей то, что говорить женщине никогда раньше не пришло бы ему в голову. Глуповатые романтические слова неуклюже прозвучат из уст Джейка Стоуна.

– Ты злишься за то, что я сделала? – вдруг спросила Маргарет.

– А что ты сделала?

Она была напряжена, и Джейк понял, что речь шла не о подземелье.

– Ну, то, как я… привела в порядок дом. Тебе нравится?

– Нет, я… – Ему абсолютно не нравились ее цветочки-занавесочки. Возможно, это и были две вещи, которые Джейк ненавидел сейчас больше всего. Разумеется, после конокрадов. Но сейчас не время говорить ей об этом.

Маргарет поймала его руку и сжала ее с поразительной силой.

– Так тебе нравится? – Ее голос был мягкий, хрипловатый, доверительный. – Правда?

– Я этого не говорил.

– Ты сказал, что нет. Но ты же не злишься?

Он с неохотой кивнул и отодвинулся. Маргарет села в кровати и поморщилась от боли.

– А теперь ты что делаешь? – Его терпение было на пределе.

С большим трудом она встала с кровати.

– Пойдем со мной, Джейк.

– Куда?

– Хочу показать тебе кое-что.

Он поднялся со вздохом, как человек, слишком много времени проведший в седле, сбросил с себя кожаную куртку и пошел следом за Маргарет, раздумывая на ходу, что, черт возьми, делать с ней дальше. Когда они вошли в кухню, она открыла буфет и встала рядом с радостным видом хозяйки.

– Я купила нам немного посуды, Джейк. Посмотри! – Она вытащила тарелку и повертела ею перед ним.