— Я думал, вы никогда не придете, — сказал он.

Она знала, что его нетерпение вызвано желанием видеть ее, а не тем, что она опаздывает.

Карлотта села в машину, позволив ему закутать ноги меховой полостью. Она почувствовала себя величественной и роскошной, когда, закутанная в меха, удобно расположилась на мягком сиденье машины.

Карлотта знала, что с Норманом, со всей роскошью и экстравагантностью, которые он мог ей предложить, она будет отличаться от той Карлотты, которая смеется, шутит, спешит в запущенную уборную и едет домой на автобусе с Хани. Карлотта была очень чувствительна к обстановке. Ветка орхидей на ее плече могла превратить ее в экзотическое существо; в то же время предложение купить мороженое на углу давало ей ощущения уличной девчонки, готовой целый день гулять, облизывая фунтик с мороженым, не думая о том, как она выглядит.

С Норманом она была уверена в себе и спокойна. Вероятно, причиной был его возраст или подсознательное уважение к его положению и деньгам. Ей это было неясно. Однако, бывая с ним, она не чувствовала себя свободно ни в разговоре, ни в поведении.

В разговоре он обычно брал инициативу на себя. На нее это производило неприятное впечатление. Ей казалось, что он заранее обдумывает, что он будет говорить и как поступать.

Сегодня, когда машина подъезжала к клубу, он взял ее руку в свои и крепко сжал.

— Вы рады видеть меня? — спросил он.

Этот вопрос удивил Карлотту. Прежде он никогда ее об этом не спрашивал.

— Конечно, рада, — ответила она.

Склонив голову, он поднес ее руки к губам. При свете проносящихся огней она ясно разглядела седину в темных волосах и серебро на висках.

«Он уже стар», — твердила она себе.

Они приехали в клуб, их провели к удобному столику с диванами. Зал был переполнен, играл оркестр, и среди танцующих было много известных людей. Они кланялись издалека и подходили приветствовать Нормана. С некоторыми из них Карлотта уже встречалась.

— Я слышал, здесь лучшее кабаре в Лондоне, — сказал Норман.

Карлотта сняла накидку, дотронулась до цветов на плече и сказала:

— Я еще не поблагодарила вас за орхидеи. Как вы думаете, они красивы?

Он посмотрел на нее, а не на цветы.

— Вы прекрасны, — сказал он.

Эти слова пробудили в ней воспоминание о другом человеке, который, глядя ей в глаза, произнес то же самое.

Карлотта быстро повернулась к официанту, предлагавшему ей меню.

— Что же мне съесть? — спросила она. — Не думаю, что я голодна.

— Чепуха, — возразил Норман. — Вы не обедали, и к тому же трудились. Позвольте мне заказать вам что-нибудь.

— Пожалуйста, — сказала она.

Она слышала, как он заказывал превосходный легкий ужин, и думала, что приятно, когда кто-то решает за тебя. Пожалуй, Хани была права и ей нужен муж, человек, который любил бы ее и заботился о ней.

Она подумала, что не прочь бросить сцену, это принесет ей даже облегчение. Чтобы добиться известности, ей пришлось бы работать очень много. Она любила играть и быстро проникала в атмосферу пьесы, а слова, которые она должна была произнести, становились естественными и важными. Но она никогда бы не прославилась. В ней не было настоящего честолюбия. Она хотела увидеть свое имя в электрическом свете без труда и борьбы, которые необходимы для достижения такой цели.