|
– Как никак в течение многих лет я считался наследником графа Уоргрейва, – пожал плечами Дэвенпорт. – Мой дядюшка не позволял мне даже приближаться к его поместьям, но, поскольку я знал, что рано или поздно стану землевладельцем, то старался следить за последними веяниями в области сельского хозяйства. Элис бросила на него задумчивый взгляд. Было очевидно, что он серьезно изучал проблемы сельскохозяйственного производства и землепользования, причем умудрялся делать это в перерывах между кутежами, которым был обязан своей ужасной репутацией. В этот момент она ощутила прилив сочувствия к Реджинальду Дэвенпорту. Ей стало ясно, что он всю жизнь готовился к тому, чтобы получить наследство старого графа, но надеждам его не было суждено осуществиться. По его лицу невозможно было понять, как он к этому относится, но только святой в подобной ситуации не был бы возмущен тем, что его отодвинули в сторону, а нимба святого над головой Дэвенпорта не было и в помине. Они подъехали к рукотворному озеру затейливой формы, расположенному неподалеку от усадьбы. Дэвенпорт натянул поводья и спешился. – Извините меня, я хочу тут кое что осмотреть. Он привязал жеребца и скрылся за густо растущими по берегам озера деревьями. Охваченная любопытством, Элис тоже спешилась и, привязав кобылу, последовала за Реджи. Она замерла на месте, пораженная красотой открывшегося вида. Густая изумрудная трава толстым ковром покрывала землю. Поляна, куда пришел Дэвенпорт, заросла колокольчиками и желтой примулой. Настоящее райское местечко. Тишину нарушали лишь пение дрозда да шепот ветра в ветвях деревьев. Место было на редкость укромное и уединенное, берег озера образовывал здесь нечто вроде небольшой бухты, которую нельзя было увидеть из усадьбы. Реджинальд Дэвенпорт стоял у самой кромки воды и, гладя на поверхность озера, рассеянно вертел в пальцах травинку. Элис могла, не привлекая его внимания, получше разглядеть своего хозяина. Ему не подошло бы определение «денди», этим он сильно отличался от Рэндольфа, которым восемнадцатилетняя Элис некогда восхищалась и с которым до сих пор продолжала сравнивать всех мужчин. Дэвенпорт был более высоким, мускулистым и поджарым, своеобразная грация сочеталась у него с недюжинной физической силой. Во всем чувствовался мужчина, и Элис с неохотой вынуждена была признать, что именно эта мужественность заставляла ее так нервничать в его присутствии. Испугавшись себя, Элис сочла за благо нарушить молчание: – Откуда вам известно об этой поляне? Я прожила здесь четыре года и ни разу на нее не наткнулась. – Я родился в Стрикленде, мисс Уэстон, – отозвался Дэвенпорт, не оглядываясь. – Разве вы об этом не знали? – Нет, не знала, – удивилась Элис. – Странно. Мне казалось, вам это должно быть известно из местных сплетен, – сказал Реджи сухо. Элис пересекла поляну и остановилась рядом с ним. – Вы застали местных сплетников врасплох. Я узнала о том, что имение переходит в вашу собственность, всего за день до вашего приезда, а вы приехали вчера. Сплетни просто не успели до меня дойти. – Ничего, дойдут. Сплетен обо мне хоть отбавляй, мне от них не скрыться. – У меня почему то такое впечатление, что вам это по вкусу, – не без ехидства заметила Элис. – Возможно, – бросил Реджи, усмехнувшись. – Сколько вам было лет, когда вы покинули Стрикленд? Улыбка исчезла с лица Дэвенпорта. – Восемь. Хотя резкость его тона не поощряла к дальнейшим расспросам, любопытство Элис все же взяло верх над правилами приличия. – А что вынудило вас уехать? – Моя семья перестала существовать. «Не только родители – семья, – подумала Элис. – Значит, кроме отца и матери, были еще брат или сестра, а может быть, братья и сестры». Элис почувствовала, как в горле у нее застрял комок, – чужое горе коснулось ее сердца холодными пальцами. |
