Это был Король Солнце.

Вдруг все дрогнуло: скороходы, стража, толпа зрителей. Королевский поезд приостановился.

Перед шестеркой королевских лошадей, прямо на пыльной мостовой, стоял, преклонив колена, Папен. Когда лошади стали, он вскочил и побежал к дверцам экипажа. Лицо короля исказилось от испуга. Он порывисто откинулся еще глубже, прижался в самый угол кареты, стараясь спрятаться в подушках. Глаза «Непобедимого» Людовика сделались круглыми от страха, нижняя губа еще больше отвисла и затряслась.

Глаза Папена встретились с глазами короля. Папен сунул руку за пазуху: он хотел достать свое прошение. А королю почудилось, что сейчас этот человек в черном плаще выхватит пистолет и сноп огня метнется в лицо монарху Франции.

Все это произошло очень быстро. Сидевший рядом с королем вельможа едва успел сообразить, что происходит. Он схватился за шнурок, ведущий к кучеру, и панически задергал его. Кучер хлестнул по упряжке длинным бичом, кони дернули. Сбитый золоченой подножкой, оглушенный, Дени отлетел в сторону. Толпа сейчас же сомкнулась вокруг него.

Когда Папен пришел в себя, он почувствовал на плече тяжелую руку. Над ним стоял человек в полицейском камзоле.

— Вставайте и следуйте за мной, — сказал он.

Дени послушно поднялся и пошел следом за быстро шагавшим полицейским. Теперь ему в голову не приходило бежать. Он знал, что во всем Париже, во всей Франции ему не найти убежища. А полицейский все ускорял шаг. Дени едва поспевал за ним.

Когда они вышли из толпы, полицейский остановился и прошептал:

— Господин Папен, я даю вам возможность бежать. В вашем распоряжении всего несколько часов. Выберите кратчайший путь к гавани… Во имя отца и сына, во славу протестантской церкви.

При отблеске ручного фонаря полицейского Папен увидел его лицо. Оно показалось ему знакомым, но вспомнить, кто это такой, Папен так и не смог. Прежде чем он собрался с мыслями хотя бы для того, чтобы поблагодарить своего неожиданного спасителя, тот исчез.

Папен понял одно: его спас гугенот.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Папен отвинтил крышку котла и вынул его содержимое. Это было прозрачное желе. Несколько часов назад Папен заложил в котел раздробленные кости, купленные по дешевке у соседа-мясника, залил их водой и поставил котел на огонь. Кости превратились в желе.

Папен приправил желе кореньями, посыпал индийским перцем и с аппетитом принялся за ужин. Правда, это кушанье уже начинало ему надоедать: оно давно стало единственным блюдом в его меню. Но зато это было самое дешевое, что мог себе приготовить Папен.

Пять лет назад он впервые ступил на землю Англии. Эта страна встретила его не слишком ласково. Больше года он слонялся без дела, жил в трущобах лондонской бедноты и голодал. Чопорные английские ученые не желали знать оборванного французского бродягу. Но вот наконец о его приезде узнал Роберт Бойль — знаменитый физик — и пожелал с ним повидаться.

Пасмурным январским днем, продрогший и голодный, пришел Папен в загородное поместье Бойля. Ни голод, ни лишения не повлияли на ясный ум Дени, на его преданность науке. Нескольких часов беседы было для Бойля достаточно, чтобы оценить приезжего. Бойль предложил ему работать вместе, и уже через месяц Папен стал ближайшим сотрудником почтенного англичанина. Возобновилась работа над воздушным насосом, особенно заинтересовавшим Бойля.

Через год Бойль предложил Королевскому обществу избрать Папена действительным членом.