|
По мысленному велению часть моей набедренной повязки как бы «потекла» по ногам и телу, а затем – и по рукам: на коленям и ладонях образовались «присоски». Я приложил их к скале, и они словно прилипли к ней. Задергался, не смог освободиться. Испугался, что сейчас подскачут кентавры, а я останусь в таком беспомощном состоянии…
В следующую секунду вспомнилось, что следует отрывать «присоски» под определённым углом, тогда это сделать очень легко. Так и оказалось. Стал быстро подниматься по каменному откосу к трещине, переставляя ноги и руки… Последние метры проделывал на виду у кентавров. Подскакав, они замахнулись копьями, но я вовремя скрылся в трещине. В её глубине находилось старое гнездо какой-то гигантской птицы. Увидел многочисленный помёт, пух, перья, кости различных жертв, которых сюда приносили на корм птенцам. Они выводились здесь, это несомненно, я видел осколки скорлупы. Время от времени я выглядывал, но кентавры не уходили. Похоже, они решили дождаться того часа, когда я всё же вынужден буду спуститься. Их расчёт был очевидным: они могут меняться, отлучаясь, чтобы подкормиться и утолить жажду, а меня голод и в первую очередь жажда в результате выманят из убежища. На их месте и я бы до такого додумался. Попытался было с ними поговорить, но они меня явно не понимали. Принялись выкрикивать какие-то угрозы, сопровождая их оскорбительными телодвижениями. Некоторые стали бросать в меня копья. Одно едва не угодило в меня, что вызвало у них бурю радостных эмоций. Меня это всё задело и оскорбило. Убивать человека я не мог, но отвечать врагам адекватно – право такое имел. Я повторил свою просьбу, воспользовавшись жестами: уходите, оставьте меня в покое. Ответ был прежним. Снова пришлось увёртываться от копья. В следующую секунду в моих руках появился тугой лук с наложенной на тетиву стрелой. Я продемонстрировал их кентаврам: мол, не уйдёте, вам будет хуже… Они не поняли угрозы. Странно, неужели никогда не видели лука?.. В меня полетели копья… Я выбрал самого плечистого и властного, прицелился, и пустил в него стрелу… Она угодила в левое плечо, в которое я и целился. Другой кентавр стал поднимать с земли копьё, второй стрелой я поразил его руку… Наложил третью стрелу на тетиву и показал, что готов стрелять… Только теперь, после двух ранений своих сородичей, кентавры поняли, что я вовсе не беззащитная добыча, а могу легко поражать их с большого расстояния, оставаясь сам в безопасности. Как ограниченные люди, они понимали только силу, и, получив отпор, усвоили урок. Стадо кентавров повернулось и обратилось в бегство… Через минут пять от них осталась только лёгкая степная пыль вдали. Я спустился на землю. Здесь уже ненужные «присоски» вновь стали частью моей набедренной повязки. Я продолжил свой путь по тропке вдоль каменной стены, которой, как мне казалось, не будет конца. Через некоторое время заметил одиноко пасущегося оленёнка. Без всяких «фокусов» сразил его выстрелом из лука. Устроил привал, развёл костёр и подвесил над ним освежёванную тушку. Отдыхал, не теряя бдительности, обозревая окрестности. Моему отдыху никто не помешал, я хорошо поел и отдохнул. Подумалось, что неплохо бы и устроить себе «ночь», поспать… Удивился, что потребности во сне не испытываю. А когда-то я нуждался в сне, и сне – регулярном, глубоком и долгом. Теперь же подолгу обходился без него. И дело было вовсе не в том, что ночей здесь, в Тартаре, не было, просто сон мне не был нужен. Такому, каким я являлся сейчас. Потому продолжал свой путь практически без остановок. Лишь иногда останавливался для охоты, еды и небольшого отдыха. Издали на горизонте я увидел сплошную белесую полосу. При приближении она оказалась туманом. |
