Либо так давал о себе знать его страх? Я знал: когда человек чего-то боится, он зачастую пытается превратить всё происходящее в шутку.

    – Бой, помолчи, – осадила своего помощника Ррри, – вы знаете, что я умею одновременно вести беседу с несколькими клиентами – профессия предполагает. А значит, умею внимательно слушать. Так вот, мне показалось, что голосом Сети говорила не только она сама, но и кто-то ВТОРОЙ. Если пропустить мимо ушей слова насчёт танков и Стальной Дивизии, во какое предложеньице складывается:

    «…не в состоянии воспротивиться могущественным силам, с которыми вас, ничтожные созданья, столкнула воля провидения, и силы эти принесут вам погибель, если вы будете упорствовать в своём желании действовать не во благо народа, а во имя приносящих лишь зло, покрытых прахом несостоятельности исторических трупов, монархических абстракций…»

    – Тихо! – настороженно проговорил Ург. – Я слышу голоса и шаги. На корабле чужие.

    – Та штоб эти крыло-рукие повыздыхали! – вскричал субкарго.

    – Шэгерь, – тихо сказал я.

    – Чего?

    – Шэгерь. Они себя так называют.

    – А вот я ничего не слышу, – сказала Бабушка, – хотя слух у меня получше твоего.

    – Глюки?.. Ург, когда глюки нападают, это совсем худо, – снова отозвался Сол, – у Бабули слух, как у Кэпа Йо нью-ньюшотландская горилка, самого высшего качества.

    – Тихо! – одновременно сказали Марихуана и Кэп Йо.

    Капитан посмотрел на первого пилота и спросил:

    – Ты что слышал?

    – Бранко, вспомни переделку близ Трёх Крестов. И тот звук, с каким воздух покидает разгерметизированный отсек. Я слышал этот звук, – сказал Марихуана.

    – А мне показалось, включилась на продув вентиляция…

    – Тихо! – вскричали Ррри и Абдур.

    – Да что, в конце концов, происходит?! – воскликнул Фан. – Сеть рапортует, что всё в полном поряд…

    – Муженёк мой за алиментами возвер-рнулся!.. – рычащим шёпотом ответила Ррри.

    Стало ясно, что на корабле происходит нечто из ряда вон выходящее. Капитан приказал оставить в покое Малый Полигон и немедленно возвращаться на свои места.

    Однако транспортёры отказались сдвигаться с места. Догадавшись глянуть на индикатор элементов питания, Фан довёл до нашего сведения, что энергоресурсы на нуле. В этот момент дневное освещение в коридоре замерцало и сменилось тускло-красным, пульсирующим в определённой последовательности светом… Этот режим освещения сейлемские освояки включали за минуту до высадки. Считалось, будто он, действуя на подсознание, превращал даже самых жалких солдатишек в настоящих убийц.

    После этого открылся створ пассажирского лифта и оттуда в кроваво-красных (новая пульсация – и цвет сменился на бордовый с синевой) одеждах, двигаясь, как лунатичка, не замечая нас, выбрела Тити.

    – Душечка! – позвала Бабушка. – Мы зде-есь…

    – Он пропал… – убитым голосом сказала Душечка. – Мы играли в прятки…

    – Ну да! – вставил я саркастически.

    – …я вышла, потом зашла обратно, стала его искать… Он как будто растворился…

    – Крыло-рукие? – «никаким», и в то же время испуганным, тоном произнёс Мол.