— Картофель отварной, капуста провансаль, сосиски ностальгические.

— «Пальцы мертвеца» по рубль двадцать — помню, — Николай ткнул вилкой в кастрюльку с дымящимися сосисками.

— Нет уж, у меня темненькие, чуть копченые, как на ВДНХ, что в «городскую» булку тетеньки засовывали. Ой, как же я туда стремился, на Выставку эту — по сосисочному запаху шел.

— Чувственное вышло воспоминание. Ну, я коньячок разливаю, — за нас!

— За нас! И за тех, кто спит.

…Через час на веранде висел коромыслом дым, в тарелке Коли жались среди остатков «провансаля» задушенные окурки, кудри Теофила венцом стояли над вспотевшим лбом. Николай вышел «до ветру» и вернулся трезвый, как стеклышко.

— У меня школа хорошая. Приличную дозу могу на грудь взять, на меня не ровняйся, сохраняй чистоту помыслов. Разговор есть, — предупредил он, быстрым взглядом обшарив комнату.

— У меня тоже. Имеются серьезные соображения не алкогольного свойства. Я ж много не пил. Но сначала излагай ты — от первого микрофона.

— Тогда сразу о главном. Я про Логос твое сочинение сразу прочел. Тенденцию усек, в общем с критикой идеологического и культурного фронта согласен. Мистика там всякая — впечатляет. Но публиковать, думаю, рано. Надо ещё поработать, концепцию продумать.

— Да это же не для печати! Я тебе как другу… Это по делу нашему… разве не ясно — Арт Деко — тот же почерк!

— А… Так ведь нет никакого дела. Не поддерживают компетентные товарищи версию аномальных явлений. И вообще — сворачивают расследование. Есть мнение, не раздувать психоза на почве бытового мистицизма. Чувство страха и озлобленности не нужны нам сейчас, Филя! А если нужны, то не к сантехнике же! К конкретному врагу — кавказским наемникам, вахабитам, исламским группировкам. Народ-то что угодно заглотит. Но нам, людям думающим, необходимо сформировать правильную точку зрения, направить эмоции на точно очерченный образ врага. Для смури уже НЛО есть, есть «пришельцы» и прочие «реальные» угрозы цивилизации. Оставим их на совести ЦРУ. Ты мне втолковывал: технику убийства Коберна нельзя никак объяснить. А как насчет провокации конкурирующих ведомств? Отсюда и отсутствие улик, нагнетание таинственности, прямая издевка в виде анальных украшений! Они ж смеются над нами! Вот вам подарочек — нашпигованная жопа — любуйтесь, дорогие товарищи. И что ж вы, господа теперь делать будете?

— Да кто «они»?

— Ну не армия же подземного Камармуса твоего, во всяком случае. Круто завинтил, ясновидец… Знаешь, от нищеты твоей ещё и не такое в башку въедет. Фантазия разыграется.

— Это не фантазии! Ты много не знаешь. Есть тайные силы. Есть, есть факты…. есть Тея в конце-концов! — упрямо бормотал Филя.

— Говоришь — загадочная дочь Источника… Эх, Моцарт… Проверил я, что за чудо такое к моему другу из глухомани нагрянуло, — линялые брови нахмурились и сигаретная затяжка была особенно глубокой. Дым Николай выпускал долго, словно колеблясь, стоит ли договаривать до конца. Важничал.

— И что откопал? Агентша ФСБ?

— Все намного прозаичней, Филя. Дед ненормальный, распустил слух, что прячется в болотах, так как открыл способ добычи золота и правнучку от плохих людей скрывает. Скрывал, верно. Да не потому, что волшебство тут задействовано. История твоей девчонки вполне с жизненным реализмом стыкуется. Пол сотни лет назад на хуторе жила семья — отец, мать и молоденькая дочь. Война громыхала в стороне, но занесло на хутор подбитого немецкого солдатика.