– Это стерильное существование, Жаннет! – Кейт стало трудно говорить. Слова цеплялись друг за друга, мысли путались. А Жаннет все приближалась, стараясь дотянуться до нее. – Вы хотите превратить человечество в однородную безликую массу сытых здоровых тел в здоровой среде, где мы сможем размножаться как кролики. Вы говорите, что избавитесь от домашнего скота, Жаннет, но истина в том, что вы сами станете домашним скотом! – Кейт развернулась, наугад нажимая кнопки на контрольной панели микроволновки. – А я отказываюсь от такой жизни!

Кейт нажала «пуск».

И внезапно в голове у нее прояснилось, руки и ноги обрели свободу.

– Слава богу! – сказала она и повернулась к Жаннет. – А вот теперь мы можем поговорить по‑настоящему.

Но Жаннет продолжала стоять перед ней, качая головой и сокрушенно улыбаясь.

– Если ты ищешь меня прежнюю, то ее больше не существует. Во мне ее нет. Я полностью слилась. Мое прежнее «я» исчезло. Оно, подобно змее, выползло из старой оболочки. И теперь есть только моя новая личность.

У Кейт перехватило горло.

– О нет.

– Единство не понимает, в чем дело, но вибрации микроволновой печки мешают слиянию тех, кто еще не интегрирован. Единство слепнет и не может найти тебя. Но это всего лишь временно. Когда ты полностью сольешься, ничто не сможет встать между тобой и Единством.

У Кейт на глазах выступили слезы, и все расплылось. Жаннет исчезла, на ее месте этот… этот трутень.

– Не плачь, Кейт. Я никогда не испытывала такого счастья. И ты тоже будешь счастлива. Не лей слез по мне прежней и не борись за меня прежнюю. Битва уже выиграна. Через несколько дней ты станешь новой, лучшей, и тебя ждет триумф. А пока…

Она прошла мимо Кейт, выключила микроволновку и смахнула ее на пол, где она разлетелась на куски.

– …не трать времени впустую.

И сразу же Кейт снова почувствовала, будто ее мысли ей не принадлежат.

– Жаннет…

Зазвонил телефон. Они обе посмотрели на него, ожидая четвертого звонка, после которого включается автоответчик. Кейт услышала сигнал, а потом женский голос:

– Ох, Кейт. Я так надеюсь, что ты на месте. Я… Кейт схватила трубку:

– Да? Кто это?

– Как хорошо, что ты дома. Это Джиа. Мы встречались…

– Да, конечно. Я помню. Подруга Джека. – Она почувствовала странное напряжение в голосе женщины. – Что‑то случилось?

– Джек болен.

У нее свело желудок.

– Что с ним?

– Температура сто четыре градуса. Бредит. Озноб сменяется жаром, он обливается потом. Я не знаю, что делать.

– Я сейчас буду. Подожди – я же не знаю, где он живет. – Джиа дала ей адрес в Верхнем Вестсайде. – Не оставляй его. Я уже еду.

– Твой брат болен, – сказала Жаннет. Это был не вопрос, а утверждение. Она была обеспокоена.

– Да. Благодаря тебе и твоему вирусу.

– Но… этого не может быть. Вирус не вызывает болезни. Он минует иммунную систему и…

– Так вот, мой брат преградил ему дорогу.

По крайней мере, Кейт надеялась, что так оно и было. Эти симптомы могли указывать на любое заболевание, в том числе и на воспаление легких.

Она заскочила в спальню, где быстро переоделась в брюки цвета хаки и рубашку из плотной ткани. Она взяла с собой стетоскоп и медицинский чемоданчик, которые привезла на тот случай, если понадобится для Жаннет – теперь это смешно, – и запихала их в большую наплечную сумку.

– Пока, Жаннет, – скорее по привычке сказала она, направляясь к дверям.