Она описала вчерашнее действо сплетенных рук с Холдстоком, Жаннет и прочими.

– А тебе это все не привиделось? – наконец сказал он. Все же Джек был потрясен – настолько все это совпадало с его сном. – Они в самом деле говорили с тобой… их голоса звучали у тебя в голове?

Кейт кивнула:

– Не просто говорили. Они показывали мне картины будущего, каким они его видят для человечества.

– И ты не могла выставить их?

– Нет. Фактически они и сейчас у меня в голове.

Ее слова вонзились в Джека ледяным лезвием между лопаток.

– Ты хочешь сказать, что они присутствуют и слушают нас?

Кейт с убитым видом кивнула:

– Через меня. И пытаются добиться… чтобы я тебе ничего не рассказывала.

Джека свело от отвращения, когда он попытался представить себе этот ужас. Не смог. Его мозг… в него кто‑то вторгается, насилует его, подавляет… невозможно представить.

– Но, Кейт… ты же не заболела.

– Предполагаю, потому что моя иммунная система такая же, как и у других. Вирус проскальзывает мимо оборонительных линий, и не успевает организм отреагировать, как он уже контролирует его. Но не в твоем случае.

– Что же во мне такого особенного?

– Вот это я и хотела бы понять. Потому что… – Сведя брови, Кейт остановилась и склонила голову, словно прислушиваясь.

– Что случилось?

– Давление ослабло.

– Какое давление?

– Чтобы заставить меня замолчать… оно исчезло. – У нее расширились глаза. – Единство тоже хочет услышать ответ. Ты же победил вирус, Джек.

– С чего ты взяла, что я не подцепил какой‑то другой вирус, скажем, сенной лихорадки или что‑то в этом роде.

– О, Единство это знает, Джек. Можешь мне поверить – знает. Поэтому и боится тебя. Ты смешал ему все карты, сбил с толку, неожиданно нарушил его гениальный план. Может, тебе не стоит ничего говорить.

– Послушай, мы же родственники. И если во мне есть что‑то способное победить вирус, то не исключено, что это есть и в тебе. Если захочешь сделать анализ моей крови, у тебя он будет точно таким же.

– У меня нет ни аппаратуры, ни знаний, но и то и другое есть в НИЗе и в Центре по контролю за заболеваниями – ты для них просто бесценен. Но все вопросы, все «почему» остаются. Иммунная система реагирует на вторгающиеся в организм тела и субстанции, такие как вирус, и атакует их. Следует реакция «свой – чужой». И все, что оценивается как «чужой», должно исчезнуть.

– Мне это нравится.

– Иногда иммунная система с чрезмерным старанием нападает на такие невинные вещи, как цветочная пыльца, что приводит к аллергии, но основной порядок борьбы с чужаками не меняется. Такие вирусы, как ВИЧ, проскакивают, потому что внедряются в сами иммунные клетки и в конечном итоге разрушают их. Но это очень плохо и для самого вируса, поскольку хозяин, давший ему приют, остается беззащитным перед любой инфекцией со стороны. У вируса Единства более практичный подход. Он сотрудничает с иммунной системой и не затрагивает ее основных функций: она продолжает бороться против любого внешнего воздействия – кроме вируса Единства. Что и произошло со мной.

Джек прищурился. Эй, Кейт, я тут кое‑чего не понимаю.

– А почему не со мной?..

– Не могу сказать. Могу только предположить, что когда‑то в прошлом твоя иммунная система одержала верх над какой‑то сходной заразой, пусть даже она и не походила полностью на вирус Единства.

– Почему ты так считаешь?

– Потому что, справься ты с вирусом, полностью идентичным нынешнему, у тебя был бы стопроцентный иммунитет и твоя система уничтожила бы вирус, стоило ему только попасть в организм.