Он сделал усилие, чтобы подняться. Комната закружилась перед глазами, но он стиснул зубы и устоял на ногах. Джек опустился на колени перед сестрой и обхватил ее руками. Кейт сотрясала болезненная дрожь.

– Клянусь тебе, Кейт, – прошептал он ей на ухо, – этого не будет. Я не позволю.

– Ты ничего не знаешь. И не можешь утверждать.

– Нет, могу.

В нем крепла холодная решимость. Теперь Джек знал, что он должен сделать.

Он подождал, пока Кейт успокоилась, и сел на корточки, глядя на нее снизу вверх.

– Во‑первых, мы должны собрать воедино все известные нам факты. Сколько сейчас людей в этом Единстве – не считая тебя?

– Восемь.

– Ты знаешь, как их зовут и где они живут?

– Нет, я… – Она остановилась и, вскинув голову, снова как бы прислушалась. – Черт бы меня побрал! Еще бы мне не знать.

– Великолепно. Напиши их адреса и…

– Зачем? – резко спросила она. – Чтобы ты мог их выследить и перестрелять?

Ее слова ошеломили Джека.

– С чего ты взяла, что я на это способен?

– Я нашла твое оружие, Джек. Проклятье.

– Это не значит, что я собираюсь найти их и расстрелять.

Но именно это пришло ему в голову. Джек редко верил, что прямая – кратчайшее расстояние между двумя точками, но когда в опасности оказалась Кейт, правила изменились. Если прикончить Холдстока и остальных, то сверхмозгу некого будет контролировать. И как единственная выжившая из инфицированных, Кейт останется самой собой.

Он на это надеялся.

– Не лги мне, Джек. Не могу понять, как вообще ты мог об этом подумать. Они же не несут в себе зла.

– Расскажи это Филдингу.

– Да, они части механизма. Он безжалостен и будет делать все, чтобы защитить себя, но эти люди ни в чем не виноваты. Они не просили, чтобы их инфицировали. Ты слышал Жаннет до того, как она полностью слилась… она была перепугана, молила о помощи, которую мы ей не смогли дать. Уверена, все они чувствовали то же самое, но никому не могли рассказать. И ты не можешь убивать ни в чем не повинных людей, Джек.

О нет, Кейт, подумал он, в данном случае могу. Они угрожают твоему существованию. Так что выбор между их восьмеркой и одной тобой – это вообще не выбор.

– Тебя волнуют все они или только одна личность?

– Может, я особенно беспокоюсь из‑за Жаннет – я потеряла ее и хочу вернуть. Я достаточно хорошо знаю ее, чтобы утверждать: она скорее.предпочла бы смерть, чем существование в ее нынешней ипостаси. Но подумай, Джек: а что, если Центр контроля и Институт здравоохранения разобрались бы с вирусом и поняли, что делать? И Жаннет, и Холдсток, и все остальные вернутся к своему прежнему облику. Но только если останутся в живых. Сможешь ли ты жить с таким грузом на совести, Джек?

– Все эти рассуждения «а что, если…» вяжут по рукам и ногам. Тебе не кажется?

– Может быть. Но вот что я знаю, Джек: если ты сделаешь с ними что‑то ужасное, я никогда больше не буду разговаривать с тобой.

А если я этого не сделаю, с острым беспокойством подумал он, ты в любом случае больше не будешь разговаривать со мной… потому что тебя просто не станет.

Спасти Кейт и принять на свою голову ее проклятье…

По крайней мере, сейчас с ним говорит именно она. Она сохраняет присущие ей спокойствие, уверенность и моральный авторитет старшей сестры.

Джек вздохнул. Может, имеет смысл потянуть время. Словно у него есть какой‑то выбор. Он лишен условий для каких бы то ни было действий. Даже самостоятельно добраться до кровати – и то большое достижение. Ему нужен день, может, два, чтобы снова встать на ноги.