Чем дальше путники спускали по склону, тем гуще и выше становились травы. Эхомба должен был признать, что ему никогда не доводилось видеть подобного вида растительности, хотя, на первый взгляд, это были те же самые питательные травинки‑былинки, что и на его родном побережье. Только высотой в полтора человеческих роста. С вершины последнего кряжа эти детали ускользали от внимания – в глаза бросались исключительно ширь и раздолье.

Зеленая стена казалась непроходимой.

Между тем Симна, измеривший шагами срезанную соломину от корневища до последнего колоска на метелке, уточнил:

– Девять футов. А то и все десять. Как же мы пробьемся через эти заросли?

Эхомба, на несколько минут основательно задумавшийся, наконец ответил:

– Прорубим просеку. – Он кивком указал на небо. – Я умею ориентироваться по солнцу и звездам. Любой пастух подскажет тебе, в какую сторону следует двигаться.

– Это все хорошо, – покивал Симна, – но, когда мы стояли на холме, ты обратил внимание, как далеко тянутся заросли? До самого горизонта, а сколько еще за ним! Этак нам придется идти месяцы! А чем будем питаться? Я не овца и не корова, меня травой не накормишь.

– Здесь должна быть дичь, – заметил Этиоль. – Вряд ли такая куча вкусной травы пропадает зря. Кто‑то же должен ее поедать!

Симна недоверчиво рассмеялся.

– Ты предлагаешь охотиться? Ну и идея!.. Как можно охотиться в такой чаще, где не разберешь, кто стоит в двух шагах от тебя. К тому же местные обитатели наверняка бегают куда быстрее, чем человек.

– А ты что предлагаешь? – Эхомба указал копьем на вершину холма, с которого они только что спустились. – Вернуться по собственным следам? Идти назад по всем этим холмам и расселинам?

– Я этого не говорю. – Северянин устало опустился на камень и обхватил голову руками. – К тому же Симна ибн Синд никогда не отступает!.. Но двигаться вперед по этой зеленой чаще мне тоже не по душе.

– Тогда давай расположимся здесь на ночевку. Может, утром, что‑нибудь придумаем.

– А еще лучше стукнуть себя камнем по голове – вдруг прояснится? Если ты станешь утверждать, что это наилучший выход из положения, я готов первым попробовать. Вот и камень здесь есть. – Северянин пошлепал по скальному выступу, на котором сидел. – Меня сейчас куда больше интересует другой вопрос: где и как мы раздобудем еду?

– Ничего, не пропадем, – ответил Этиоль и вытащил меч. Лезвие грозно блеснуло в лучах заходящего солнца, и на клинке стали заметны параллельные линии. Рисунок был странный, едва ли напоминавший обычные узоры на стали. Пастух уже совсем было собрался рубить траву, как вдруг откуда‑то донесся тоненький голосок:

– Будьте любезны, подождите минутку.

Эхомба замер. В траве к путникам пробиралось существо, очень похожее на человека. Остроглазый, зеленокожий, курносый, был он Этиолю по пояс, изящного телосложения, с клиновидными ушками и высоким лбом, при этом заостренная кверху голова незнакомца очень напоминала стебель травы. С щегольской акробатической сноровкой человечек удивительно ловко проскальзывал между длинными широкими листьями – соцветия, вознесенные на высоту двух ростов Этиоля, даже не колыхались. Незнакомец был обнажен, только зеленого цвета повязка прикрывала его бедра. К повязке были прикреплены того же цвета полосы, одна из которых проходила через промежность. Широкая полоса была также перекинута через правое плечо.

Судя по морщинистому личику, пастух решил, что этому существу сто, а может, и все двести лет – по человеческим, конечно, меркам, а как эти создания на самом деле считали свой возраст, Эхомба сказать не мог.

Человечек обладал хорошими манерами, что сумел подтвердить тотчас после вопроса, который задал ему подскочивший от удивления Симна: «Что это за чучело, черт побери?»

– Мое имя – Баруба‑бан‑Бейлок, – учтиво ответил незнакомец и поклонился, шаркнув при этом ножкой.