— У меня ничего этого нет, — он пожал плечами, не глядя ей в глаза и слыша, как ехидное шушуканье всё усиливается. — Если только майка…

— Хорошо, на первый раз я тебя прощаю, ты же не мог знать. Но учти, занятия классической хореографией в таком виде, как сейчас у тебя, просто недопустимы! Я напишу записку вашему директору с перечнем всего необходимого. К следующему занятию ты должен иметь полный форменный комплект. А теперь… раздевайся.

— В каком смысле? — ему показалось, что он видит повторение дурного сна.

— В прямом. На тебе ведь есть майка? Вот под этим вот… — она брезгливо кивнула в сторону спортивного костюма.

— Футболка, — хмуро ответил Пашка.

— Ну, сегодня пусть будет футболка, ничего… А штаны снимать ты разве не собираешься?

— Нет!!! — он сделал страшные глаза. — Вы как хотите, а в трусах я оставаться не согласен!

Одно дело — демонстрировать свои голые ноги перед двумя немолодыми тётками, а другое — обнажиться на глазах всех этих противных девчонок… Да он же умрёт, сгорит со стыда.

— Боже, какой стеснительный… — иронично протянула Ксения Андреевна.

Юные балерины снова зашептались и прыснули. Пашка стоял весь красный от смущения и всеми фибрами души ненавидел сейчас Хрусталёву, директрису детского дома, этих хихикающих дурищ и заодно себя самого — жалкого, ничтожного, неловкого и неуклюжего.

___________________________

* Батман тандю (от фр. Battement tendu) — отведение и приведение вытянутой ноги без отрывания носка от пола.

Гранд плие (от фр. Grand-plie) — большое приседание.

Ронд де жамб пар тер (от фр. Rond de jambe par terre) — круговое движение носком ноги по полу.

=23

Талант всё же — великая вещь, которая служит своему обладателю лучшим адвокатом, Пашка понял это уже спустя несколько занятий. Заметив, как привечает Хрусталёва новенького, как выделяет его среди других, девчонки поумерили пыл в насмешках. В балете они уже более-менее разбирались и не могли не признать выдающихся Пашкиных способностей: лёгкость и грацию, большой прыжок, а также шпагат, очень скоро превратившийся в минусовой…*

Впрочем, природные данные не всегда спасали его от гнетущего ощущения собственной бестолковости. Мышцы легко и безболезненно подчинялись Пашке, если он делал что-то знакомое, привычное, будь то прыжки, приседания, наклоны или растяжка, которые шутя и с удовольствием выполнялись им на уроках физкультуры. Когда же дело доходило до танцевальных па, где Пашка был вынужден принимать совершенно неестественные и глупые, на его взгляд, позы — наступал апофеоз его позора. Он не мог сделать над собой усилие, чтобы на полном серьёзе исполнить арабеск, аттитюд, алясгон или экарте и не чувствовать себя при этом полным дебилом.**

— Калинин, конечно, совершенно дремучий, — по-взрослому вздыхали девочки, наблюдая за его попытками коряво встать в пятую позицию, одновременно вскидывая руки в четвёртой, а затем добродушно подсказывали, как правильно.

Так или иначе, а контакт потихоньку налаживался. Вскоре Пашка уже различал всех девочек внешне и по именам. У него даже появились свои симпатии и антипатии. К примеру, рыжеволосая Машенька всегда приветливо и тепло ему улыбалась и помогала ненавязчивыми советами. А вот длинноносая Любка — противная склочница — вечно ехидно комментировала каждый его промах, зло высмеивала каждую ошибку и вообще посматривала свысока, будто сама уже была примой-балериной. Впрочем, ему быстро стало понятно, что зачастую те псевдоумные изречения, которые Любка произносит с самодовольным видом, она подслушивает у своей мамаши и просто повторяет за ней как попугай, не особо вникая в смысл.