Пашка как-то увидел Любкину мать в коридоре, когда вышел из танцкласса — грузная, с тремя подбородками, ярко накрашенная женщина шумно, с большим вдохновением и явно со знанием дела обсуждала с другой мамашей отличия балетных кружков от хореографических училищ. Видимо, балет был её нереализованной мечтой. Судя по габаритам этой особы, ничего удивительного не было в том, что мечта так и не осуществилась — зато теперь, очевидно, она воображала будущей звездой балета собственную дочь.

— Нет, нет и ещё раз нет! — помотала головой толстуха. — Я вам говорю, эти кружки ничего не дают даже при гениальном педагоге… — она покосилась на Пашку и чуть-чуть сбавила тон. — Если вы хотите, чтобы ваша дочь стала профессиональной балериной, её следует отдать в танцевальное училище, колледж или академию. Лучшие, конечно, в Москве и Петербурге… Имейте в виду, что после кружка вашего ребёнка не возьмут ни в один в театр, а вот после профессионального учебного заведения — возьмут.

— Это значит, надо поступать туда сразу после окончания школы? — непонимающе спросила вторая родительница. Любкина мать снова искоса взглянула на Пашку; на лицо её набежала мимолётная тень.

— Ещё раньше — после окончания начальных классов, то есть в возрасте десяти-одиннадцати лет. Опоздали? Всё, шансов не будет, — рассеянно отозвалась она, а затем, словно её магнитом тянуло, в третий раз уставилась на Пашку странным тяжёлым взглядом. Если бы его до сих пор провожала и встречала директриса — небось эта толстуха не стала бы так пялиться, подумал Пашка с досадой. Чего ей вообще от него надо?..

Все эти балетно-училищные тонкости совершенно его не интересовали, да и неудобно было подслушивать чужой разговор, поэтому он двинулся вдоль по коридору к лестничному пролёту. После занятий кружка ему всегда страшно хотелось жрать, и сейчас Пашка размышлял, стоит ли истратить ту небольшую сумму денег, что выдала ему директриса, на сосиску в тесте или пирожок, или всё же дотерпеть до ужина в детдоме, а деньги приберечь на что-нибудь более важное.

Он уже почти свернул на лестницу, когда услышал позади громкий, хорошо поставленный голос Любкиной матери:

— Ксения Андреевна, добрый вечер! Я хотела бы с вами поговорить… по поводу детдомовского мальчика.

___________________________

* Минусовой шпагат (он же отрицательный или провисной) — один из сложнейших видов шпагата, когда растяжка делается не на ровном полу, а с одной или двух возвышенностей (валика, шведской стенки, подоконника, стопки книг, стульев и т. д.) и угол между ногами составляет больше 180-ти градусов.

** Арабеск, аттитюд, алясгон, экарте — четыре “кита” классического балета, его основные позы. Во всех этих позах исполнитель стоит на одной ноге, а другая высоко поднята: в сторону (алясгон), назад (арабеск), назад с согнутым коленом (аттитюд), по диагонали вперёд или назад (экарте).

=24

Он напрягся. Первым порывом было обернуться и громко спросить, какого рожна ей надо, но Пашка пересилил себя, быстро юркнул на лестницу и замер, весь обратившись в слух.

— Слушаю вас, — откликнулась Хрусталёва ровным безэмоциональным тоном.

— Понимаете, с тех пор как он начал посещать занятия, ни я, ни другие родители, ни наши дети не могут чувствовать себя спокойными и защищёнными.

— Это ещё почему?

— К примеру, у моей дочери дорогой мобильный телефон.