– Я просто сволочь, – выпаливаю я.

– Что? – ошеломленно переспрашивает мама.

– Я ведь так и не позвонила тебе, чтобы обсудить случившееся.

– Нет, – сдержанно откликается она. – Не перезвонила.

Несмотря на недавнее озарение, в моем голосе прорезаются знакомые обвинительные нотки.

– Но ты тоже мне не звонила.

– Ты сказала своему отцу, что обо всем мне расскажешь, когда будешь готова. Я давить не люблю.

У меня перехватывает дыхание от раздражения.

– А стоило бы надавить, мама. Стоило.

Она ничего не отвечает.

– Мой бывший парень врезал мне кулаком по лицу. Ты должна была сесть на первый же самолет до Нью-Йорка и примчаться ко мне, – вздыхаю я. – Я, конечно, не расстроилась…

– Правда? А голос такой, будто расстроилась.

– Нет. Прости. У меня случился сложный взрыв мыслей.

– Взрыв мыслей, – весело повторяет она.

– Да, просто… дай я объясню, – я набираю в легкие побольше воздуха. – Я не хотела говорить с тобой о Перси, потому что мне было стыдно. Я думала, ты начнешь обвинять меня.

Она ахает.

– Милая, ты правда так считаешь?

– Считала. Но теперь понимаю, что пришла к такому выводу из-за собственной неуверенности в себе. Я привыкла считать себя сплошным разочарованием в твоих глазах, ведь я для тебя недостаточно умная, так что, когда Перси сорвался, я все думала, что ты окончательно разочаруешься во мне, а может, решишь, что я совсем дура, раз позволила такому случиться…

– Диана! – Мама, кажется, действительно расстроена. – Я бы ни за что не решила…

– Теперь я это понимаю, – перебиваю я. – Я вела себя нерационально. Но… – я вздыхаю. – У моего молодого человека умер отец.

– О. – Резкая смена темы явно сбила ее с толку. – Очень жаль это слышать. Это тот хоккеист?

– Да, хоккеист, но он не просто спортсмен, он гораздо глубже. Ладно. Да, он только что потерял папу. Его сестренка на этой неделе жила у него, и их мама звонила каждый божий день.

Я слышу на другом конце вздох.

– Не говори, что тебе нужны мои ежедневные звонки. У нас никогда не было таких отношений.

– Не было, – соглашаюсь я. – И я не говорю, что они мне нужны, я лишь прошу проявить каплю интереса к моей жизни. Это несложно, правда?

– Я и так проявляю интерес.

– Нет, мам, не проявляешь. Когда я рассказываю о нашей команде по чирлидингу или о танцевальном конкурсе, ты меня критикуешь. Я понимаю, что тебя такое не интересует, но, представь себе, можно и притвориться! – Меня разбирает смех. – Я так постоянно делаю. Меня мало интересует хоккей, но я прикладываю усилия и слушаю, как о нем говорит мой парень. Потому что это его страсть. И когда папа начинает распинаться о своих дурацких колбасках и знакомом мяснике, я делаю вид, что мне это интересно. Вот только мне совершенно безразлично, какое мясо есть!

Мама хихикает.

– О боже. Он все еще рассказывает о Густаве?

– Да, и это здорово раздражает. Но такое случается, когда любишь кого-то. Поддерживаешь их интересы. Я не хочу, чтобы ты вдруг начала приезжать на все мои соревнования чирлидеров, я об этом не прошу. Мы с тобой очень разные, знаю. Но я не хочу упустить шанс на отношения с тобой просто потому, что мы очень разные. Слушай, у нас же есть хоть что-то общее. Какие-то общие интересы, темы для разговора. Просто, мне кажется, мы не особо старались найти их.