Ханна рванулась вперед.

– Ваше высочество!

Но принц не обратил на нее внимания. Его взгляд был прикован к Йорану, словно тот был самой занимательной вещицей, что принц когда-либо видел. Он занес кнут.

– Не надо! – крикнула Нина.

Принц ударил Йорана еще раз.

Тот не шелохнулся, но Нина видела, как на щеке парня вздулись два красных рубца.

– Больно? – спросил принц. В его голосе было ожидание, как у человека, угостившего друга пирожным и теперь спрашивающего: «Вкусно?»

Йоран встретил взгляд принца.

– Да.

Принц протянул ему кнут.

– Ударь меня, Йоран.

Йоран ничего не сделал. Он бы не стал давать сдачи, не стал останавливать принца, потому что служить Расмусу было его священным долгом, потому что за попытку ударить принца его ждала бы смертная казнь. Расмус бывал ехидным, раздражительным, даже злобным, – но увиденное ими было чем-то глубинным, уродливым. Это был фьерданский яд, разъедавший его вены.

Кнут со свистом рассек воздух и снова ударил Йорана по щеке.

– Иди приведи своего отца, – шепнула Нина Ханне. – Скорее.

Ханна выбежала из шатра, но Расмус, похоже, не заметил этого.

– Ударь меня, – потребовал он. Затем рассмеялся звонким, счастливым смехом. – Он хочет, великий боже, как же он хочет. Вот теперь и Йоран кое-что чувствует. Он чувствует ярость. Правда, Йоран?

– Нет, ваше высочество.

Но в глазах Йорана полыхали гнев и стыд. Принц Расмус произвел обмен. Он заменил свое унижение унижением Йорана. Щека телохранителя начала кровоточить.

Неужели именно таким на самом деле был наследный принц? А она-то решила, что он слабый парень с добрым сердцем. Чтоб вас, она чуть было не поверила, что он похож на Матиаса. Еще один мальчишка, изуродованный традициями Фьерды и ненавистью Брума. Но Матиас никогда не был жесток. Ничто не смогло запятнать его честь и погубить его большое сердце.

– Брум идет, – сказала Нина тихо. Она не могла позволить себе подорвать свою легенду, но смотреть, как это продолжается, не могла тоже. – Вы же не хотите, чтобы он увидел вас с кнутом в руке.

Взгляд Расмуса стал задумчивым, словно он гадал, что получится, если Брум попробует ему помешать. Йоран был из дрюскелей Брума. Но Расмус был принцем.

А затем, казалось, чары развеялись. Он пожал плечами и отшвырнул кнут.

– Я собираюсь присоединиться к матери. Приведи себя в порядок, – велел он Йорану.

Принц прошел мимо Нины как ни в чем не бывало.

– Передай Ханне, что я ожидаю увидеть ее позже, на балу.

– Йоран, – начала Нина, стоило принцу выйти.

Он вытащил платок и прижал его к щеке.

– Не позволяй коммандеру Бруму застать меня в таком виде, – попросил он.

– Но…

– Это лишь добавит проблем коммандеру. Всем. Я буду в порядке. Пожалуйста.

Он держал себя в руках, как настоящий солдат, но в глазах была мольба.

– Хорошо, – согласилась она.

Затем отвернулась от него и вышла из шатра, оглядывая толпу. Она заметила Ханну, разговаривающую с Брумом.

Нина поспешила к ним и услышала слова Брума:

– Скажи мне, что тебя расстроило. Я нужен в…

– Папа, пожалуйста, просто пойдем со мной.

– Все в порядке, – вмешалась Нина с улыбкой. – Все хорошо. – И Ханна, и Брум выглядели озадаченными. – Я… Я плохо себя почувствовала, но теперь я снова в полном порядке.

– И это все? – удивился Брум.