«Вы знаете меня? – гадала Нина, слушая тихое поскуливание волков. – Знаете, что Трассел присматривал за мной? Знаете, что я спутница смерти?»

Брум опустился на колени перед клетками.

– Пусть так…

Раздался сигнал тревоги, высокий, отрывистый звук, взрезавший воздух.

Из караульного помещения донесся крик:

– Коммандер Брум! Красный протокол!

– Где он сработал? – рявкнул Брум.

– В тюремном секторе.

Побег из сектора. Как раз вовремя. В тот вечер, когда они с Ханной обсуждали ее план, она кинула пригоршню специальной соли в огонь, чтобы в небе над Ледовым Двором появился столб красного дыма – сигнал посту Рингсы, спрятанному неподалеку. Подослать слугу в апартаменты Брумов не удалось, но Нина смогла передать сведения одному из садовников, работающему связным и информатором. Ей нужен был отвлекающий маневр, очень громкий, и ровно после десятого колокола. Они его обеспечили, но она не могла знать, сколько в ее распоряжении времени.

Люди Брума выстроились за ним, с ружьями на изготовку, с дубинками и хлыстами на поясах.

– Оставайтесь здесь, – велел он Ханне. – Стража по-прежнему на стене.

– Что происходит? – воскликнула Нина.

– Какие-то беспорядки. Скорее всего, ерунда. Я вернусь, оглянуться не успеете.

Нина заставила слезы выступить на глазах.

– Но вы же не можете просто оставить нас здесь!

– Успокойся, – рявкнул Брум. Нина вздрогнула и прижала руку ко рту, но на самом деле ей хотелось смеяться. Ярл Брум, великий защитник. Вот только слабые, хнычущие женщины ему нравились, только пока были удобны. Из тюремного сектора уже один раз совершили побег, оставив Брума в дураках. Он не собирался допускать этого снова.

– Ты не можешь оставить нас без защиты, – заявила Ханна. – Дай мне оружие.

Брум замялся.

– Ханна…

– Можешь следовать правилам приличия, а можешь дать мне в руки оружие и позволить защитить себя.

– Да ты хоть знаешь, как использовать револьвер?

Ханна уверенно крутанула барабан, проверяя, заряжен ли он.

– Ты отлично меня научил.

– Много лет назад.

– Я не забыла.

На лице Брума застыла тревога, но он сказал лишь:

– Будь осторожна.

А затем со своими людьми скрылся в воротах.

Двое стражей остались на стене, но все их внимание было направлено наружу, и ружья готовы были направиться в сторону любого, кто попытается пробраться через стену.

– Иди, – велела Ханна. – Но поторопись.

Нина поспешно прошла по двору, мимо клеток с волками, молча смотревшими ей вслед, несмотря на шум вокруг. Никогда еще ей так не мешали тяжелые юбки. «Может быть, именно поэтому фьерданцы заматывают своих женщин во множество слоев шерсти, – предположила она, проскальзывая внутрь здания, отмеченного для нее Ханной на карте сектора. – Так они не смогут убежать слишком быстро».

Она спешила вперед по длинному коридору, на ходу пытаясь воспроизвести в голове карту Ханны. Справа ей бросилась в глаза огромная столовая, расположившаяся под стеклянной крышей в форме пирамиды. Здесь стояли длинные столы, а на стене висел огромный гобелен, сотканный из лоскутков голубого, красного и фиолетового цветов. Ее шаги замедлились, стоило разуму осознать, что перед ней. Гобелен, покрывающий практически всю стену, был выполнен из обрывков кафтанов. Голубой – цвет эфиреалов, вкрапления фиолетового – субстанциалы, ряд за рядом красных лоскутов – корпориалы, ее орден. Орден Живых и Мертвых.