На коре дерева Николай заметил едва видный отпечаток – ладонь Дарклинга, навсегда прижатая к прутьям его темницы.

Один за другим солнечные солдаты преклонили колени.

Зоя медленно приблизилась к дереву, и снег заглушил звук ее шагов. Она прижала руку к отметке, оставленной Дарклингом, и склонила голову.

– Я не думала, что он действительно это сделает.

– Он стоит в проходе между мирами, – сказала монахиня. – Посмотри своим драконьим взглядом. Что ты видишь?

Зоя прикрыла глаза, подняла лицо к небу.

– Каньон… каньон цветет.

– Расскажи, – попросила Женя.

– Зеленая трава. Сад в цвету. Айвовые деревья. На ветвях множество белых бутонов. Они похожи на морскую пену.

– Тлену конец, – сказала монахиня. – А его ты тоже видишь?

Зоя втянула воздух сквозь сжатые зубы.

– Его боль… – Она содрогнулась и убрала руку, прижав ее к груди, словно сердце пронзил шип.

Монахиня медленно кивнула.

– Тебе предстоит решить, что ты можешь и что не можешь простить, eld ren.

Зоя посмотрела на нее.

– А что, если смогу?

– У некоторых сердца бьются сильнее, чем у остальных, – произнесла женщина, и Зоя вздрогнула, услышав эти слова. – Только сердце столь же сильное, как его собственное, сможет освободить его от страданий и подарить покой смерти.

Они поблагодарили монахов, но приглашения разделить с ними кров не получили, а у Николая не было желания задерживаться в этом месте. Кем бы ни был Дарклинг, для них эта поляна теперь стала местом траура.

Не произнеся ни слова, они миновали туннель входа и узкий проход между скал. Всюду ощущалось скорое наступление весны. Мир вот-вот должен был зазеленеть и расцвести. Но сейчас повсюду был лед, снег и серые камни, словно земля укрылась траурной вуалью и скорбела. Николай не чувствовал жалости к тому человеку, которым Дарклинг стал, но жалел о потере того, в ком было столько надежды, столько уверенности, что всего можно добиться, если быть достаточно умным, достаточно сильным и достаточно отчаянным, чтобы поставить на карту все. Кем мог бы он стать, если бы мир вокруг был чуточку добрее? Если бы Равка с самого начала умела ценить своих людей?

Прошлое, изломанное и мрачное, изрытое траншеями, усеянное минами, осталось позади. А впереди лежало будущее – пологие холмы, покрытые вековым лесом, море до самого горизонта и безоблачное небо.

Николай шел за своей королевой по горам и знал, что надежда непременно приведет их домой.

49. Зоя

Утром перед коронацией Зои Женя отослала служанок и настояла на том, чтобы самой заняться ее волосами. Зое странно было позволять подруге прислуживать себе, но она была благодарна и за присутствие, и за умелые действия.

– Ты совсем не спала, – укорила Женя, убирая темные круги под Зоиными глазами.

– Не в первый раз.

Но это было не совсем так. Ответственность, как прежде, висела на ней тяжким грузом, но в последние недели после путешествия в горы ее стали донимать еще и ночные кошмары.

Они с Женей неторопливо позавтракали в нише окна с видом на дворцовый парк, наблюдая, как под утренним солнцем тают последние клочья тумана. Забравшись с ногами на уютный подоконник, они поставили тарелки на колени.

– Здешний вид мне нравится, – призналась Зоя, взяв очередной блин.

Женя пошевелила пальчиками на ногах.

– В Малом дворце окон немного. Секретность важнее пейзажа.

Николай настоял, чтобы Зоя заняла его покои.