— Да я как-то не слежу за чужими отношениями, — я подняла голову и улыбнулась Антону. У меня всегда была странная особенность — если мне нравился человек, я совершенно не стеснялась с ним разговаривать, не тушевалась, не опускала глаза и не краснела. И вот теперь я прямо смотрела в глаза Антону и улыбалась. И он… обалдел.

— Ух ты, — он тоже вдруг улыбнулся, — я тебя впервые так близко вижу. У тебя такие красивые глаза, Наташ, как море на юге где-нибудь.

Теперь уже обалдела я.

— Ну спасибо… А что с Катей-то? Она заболела?

— Да нет, всё с ней в порядке, — отмахнулся он. — Просто я так мчался, цветочек ей купил по дороге, а она меня бросила. Говорит, я не в её вкусе.

Я озадаченно посмотрела на Антона. Он не во вкусе Кати? Да они просто идеально смотрелись вместе — оба такие голубоглазые блондины с идеальными фигурами, ну просто загляденье.

— Ой, да забудь, — сказала я, вновь опустив глаза в книгу. — Другую найдёшь, какие твои годы.

К моему удивлению, он подсел ближе и положил руку на книгу, чтобы я не могла её читать.

Я подняла глаза. Антон смотрел на меня и улыбался.

— Слушай, а давай сегодня учёбу прогуляем?

— Зачем?

Он удивился.

— Ну ёлы-палы, ты первый человек, который задаёт мне такой вопрос…

Он выглядел таким озадаченным, что я расхохоталась. Я хохотала так, что слёзы выступили на глазах. Я остановилась только, когда Антон сказал:

— Ты такая прикольная, когда смеёшься.

Никто и никогда не называл меня прикольной. Я вообще не была уверена, что во мне есть хоть что-то прикольное. Забавное, нелепое, дурацкое — да, но не прикольное.

— Хорошо, — я повернулась к нему. — Давай прогуляем учёбу. Правда, я всё ещё не понимаю зачем, но давай.

Антон ликующе вскинул кулак. О, сколько же ещё всего я буду совершать под его влиянием и после этого дня, не понимая, зачем это нужно…

— Отлично, просто отлично! А теперь давай, собирайся и пошли.

«Антон Грачёв обратил на меня внимание! — внутри меня в этот момент будто что-то взорвалось. — О божечки мои!!»

Спустя несколько лет я пыталась выпытать у Антона, зачем всё-таки я ему понадобилась в тот день. Но он и сам этого до сих пор не знает. Он не влюбился, он не был даже чуточку очарован. Просто почему-то захотел провести тот день со мной.

И он был прекрасен — о да, это был один из самых нелепых дней в моей жизни — но я никогда его не забуду. Мы гуляли дотемна — а в мае светает поздно! — разговаривали, лопали мороженое, гуляли в парках, ездили в автобусах и трамваях зайцами, один раз даже убегали от контролёра…

Когда мы прощались, Антон — сам! — обнял меня и сказал:

— Слушай, это было просто суперски. Ты круче всех моих друзей.

— Да ладно, — отмахнулась я, не поверив ему.

— Да серьёзно! — грозно подняв палец, он добавил: — И вообще, Антон Грачёв никогда не врёт!

Я хихикнула.

— Ну да, ну да, я и не сомневалась.

В тот вечер я летала, а мама и папа всё дивились на меня. А на следующий день в институте Антон сел со мной за одну парту и, улыбнувшись, сказал:

— Всё, попала ты, Зотова. Теперь я буду твоим соседом.

— Да я и не против, — улыбнулась я.

Сквозь сон и свои воспоминания я услышала тявканье Бобика. Алиса тут же с громким мяуканьем вскочила на кровать, требуя еды. Я потянулась, погладила её по голове и встала.