— Что? — озверел Чисоев-младший. Деньги не заплачу, вот что! Я вас. Валентин Иванович, уважаю, но и вы меня уважьте. До темноты должны закончить кровь из носу…

Лысый отрицательно мотнул головой.

— Сговорились, да? За спиной моей шептались?! — Артур набычился. — Не хотел! Мамой клянусь, не хотел!..

Рука скользнула к поясу, к кожаной кобуре.

— Брат! — крикнул Шамиль. — Не надо!..

Опоздал. Пистолет был в руке — Browning BDAO Compact, подарок на сорокалетие.

— Меня слушайте! Меня! Вы, Валентин, идите работать. Тебя, брат, очень прошу: оставь мой дом. На твой вопрос отвечу, обязательно отвечу. Потом!

Старший глянул младшему в глаза. Вдохнул.

Выдохнул…

— Чисоевы!!! Прекратить!

Не велит наука педагогика голос повышать, но много гитик имеет она. Иногда собакой Баскервильской взвоешь. Вот, польза несомненная. Шамиль обмяк, из стальной пружины сделался человеком. Артур повертел в руке пистолет, в кобуру спрятал. Моргнул виновато:

— Извините!

Учитель взял депутата и чемпиона за руку, потянул к воротам. Клюка путалась в ногах, вырывалась, била тутой кривулей в ладонь.

— Гэть! Гэть! — ликовал контуженный Коля. — Браму за нымы затворыты, колом пидперты!

Охранники ждали возле открытой калитки.

— Был у меня брат! — прохрипел Шамиль.

Учитель хотел возразить — не успел. В уши ударила милицейская сирена. Пока ещё не рядом, в конце улицы.

Шкаф по имени Стас нетерпеливо махал рукой:

— Проходите, проходите!..

— Калитку заприте! — кричал вслед Артур. — Не пускайте никого! Никого!..

15:32

…у вас дети есть? Беспокоюсь, знаете ли…

«Беркуты» встретили их у третьего дома, возле гнилого тына. Сначала запахом: табак с ружейным маслом и гуталином, потом — автоматными стволами в упор.

— Стоять на месте! Руки!

Двое слева, двое справа. Ещё двое за спину заходят.

— Руки!!!

— Руки? — Шамиль махнул депутатскими корочками. — Оторвать? Могу! Становись в очередь!

Птица-беркут острым глазом ставится, суслика из-под облаков замечает. А тут не суслик — красный сафьян с золотыми буквами. Отступили на шаг, другой:

— Документы, гражданин!

Гражданин учитель, порадовавшись, что догадался захватить паспорт, скользнул ладонью к внутреннему карману куртки. Ближайший «беркут» хищно щёлкнул клювом:

— Не двигаться! Сами достанем!

На плечо Александра Петровича упала могучая ручища. Словно дубиной с маху огрели. Бывший классный руководитель просел под ударом, согнул колени, ища равновесие, взмахнул клюкой…

— Ой! Йо-о-о-о!..

Когда старик распрямился, решил, что пора удивляться. Правая рука ноет, будто ведро цемента таскал, поясницу иголками колет, под веками желтизной плеснуло…

И три автоматных ствола в лицо.

— Не трогайте учителя! — запоздало крикнул Шамиль. — Не смейте!

Гордые птицы переглянулись.

— Так это ваш учитель, Шамиль Рустамович? Предупреждать надо! Международного класса старичок…

Двухметроворостый блондин-нибелунг, кряхтя и постанывая, держался за ушибленную промежность. Наскоро вернув себе товарный вид, взял поданный коллегами АКСУ, шагнул ближе.