- Вот что, сначала встань, - наклоняюсь, подхватывая линну под мышки, и поднимаю на ноги. - А теперь объяснись.

    - Не надо… встречаться… простите меня, dan-nah… я не поверила ему… а он ведь сказал: ты сама все поймешь… сама увидишь…

    Запутавшись в сбивчивой речи девицы, качаю головой:

    - Пожалуйста, по порядку! Почему не надо встречаться?

    - Потому что… Я - Ивари.

    Так. Можно было догадаться. Идем дальше:

    - Почему ты назвала меня «dan-nah» и за что просишь прощения?

    - Я хотела заставить вас сделать такое ужасное…

    - Не особенно.

    - Это очень плохо, я знаю, мне бабушка рассказывала.

    Интересная бабушка. Надо бы с ней познакомиться.

    - Так почему «dan-nah»?

    - Потому что ОН так вас называет, - бесхитростный ответ, в котором слово «он» звучит с такой нежностью и восторгом, что сразу ставит все на свои места.

    - И что же именно «он» сказал, а ты не поверила?

    - Он сказал, что вы - истинный dan-nah и никогда не помните о себе.

    Не помню? Скорее, ни на минуту не забываю… Старик слишком высокого мнения о своем незадачливом воспитаннике. Все, что я совершаю, жуткие глупости. Единственная радость состоит в том, что они бьют прежде и сильнее всего по мне, а не по кому-то другому. Как волна, наталкиваясь на волнорез, продолжает свой путь лишь осколками прежней мощи… Но я устал спорить:

    - Пусть будет так. Ты знаешь, зачем я пришел?

    - Да. И что скажешь?

    - Для меня будет великой честью, если Вы примете на себя заботу о нашей малышке.

    - А если отбросить этикет? Если доверить словам то, что прячется здесь? - Я коснулся груди линны.

    Зимняя синева глаз снова подернулась дымкой слез:

    - Позаботьтесь о ней, dan-nah… Мы - не смогли.

    - Ты любишь его?

    Молчание и взгляд, не требующий дальнейшего уточнения.

    - Вы понимали, что не можете быть вместе?

    Робкий кивок.

    - Но все же не удержались… Ох, ну что с вами делать? Скажи хоть, вам было хорошо?

    Невинно опущенные ресницы и румянец во все щеки.

    - Понятно. Не могу ничего обещать, кроме того, что буду искать решение. Найдется оно или нет, неизвестно. Так что, чур: не обижаться! - Смахиваю пальцем очередную слезинку, задумавшую скатиться по веснушчатой щеке.

    ***

    Выставив за дверь обоих найо и совершенно потерявшуюся между счастьем и чувством вины линну, я, наконец-то, получил возможность одеться и отдышаться. А также поболтать. С той, которая обожает уходить от разговора всеми правдами и неправдами.

    Так почему это способ не применили мои родственники?

    «Мог бы и сам понять…»

    Например? Требовалось мое согласие? Оно у них было. Что еще?

    «Ты никогда не поумнеешь настолько, чтобы сразу находить нужный смысл в ворохе фактов…» - огорченно замечает Мантия.

    Да, не поумнею! А ты у меня на что? Ну-ка, рассказывай!

    «Из чего сделаны иглы, которые должны были в тебя воткнуться?..»

    Из…

    Я вспомнил матовое мерцание, очень знакомое и очень похожее на…

    «Лунное серебро»?

    «Именно!… А поскольку после свидания с Зеркалом в твое тело попала этого серебра целая уйма, да не просто попала, а осталась в нем жить, совершенно бессмысленно и глупо тыкать туда же новые «слезы Ка-Йи»: они попросту будут впитаны тем, кто живет в твоей крови…»

    А если бы его не было? Что было бы тогда? Они тоже растворились бы?

    «Ворвавшиеся в кровь в другом настроении и без приглашения, они исчезли бы, но… Не сразу… Принеся достаточно страданий и вреда…»

    Вреда?

    «Когда ты не можешь выпускать Пустоту в мир, необходимо ее подкармливать, и очень часто… В противном случае, она начнет пожирать тебя самого…»

    Милая перспектива.